Жизнь в деревне перед и во время I-й Мировой войны.
Продолжение.
= За что хозяин
уволил лучшего кузнеца Сибиряка?
-
У хозяина Ивана Семеновича была дочь Надя, красивая, я бы сказал очень
красивая, молодая, 19-20 лет. Жила она с отцом, дедом, бабушкой, мать умерла.
Чувствовала себя Надя вольной, свободной девицей. У хозяина была небольшая
кондитерская мастерская, где делали помадку, пряники, конфеты, вот этой
мастерской и заведовала Надя. Она выезжала на базар торговать и помогала деду в
сельском хозяйстве. Надя любила погулять, она самостоятельно ездила на конях,
сама их запрягала, девка была боевая. За ней многие ребята из Опалихино,
Суксуна ухаживали, как говорили в деревне, девка была на моде, одевалась она
богато и красиво. И вот эта красивая Надя, дочь богатого купца влюбилась в
кузнеца Ваську Сибиряка, я выше описывал его, и он тоже полюбил Надежду! Эта
взаимная любовь продолжалась не долго, месяца четыре. Хозяин, узнав обо всем
этом, встревожился и стал принимать меры, он знал характер своей дочери. Об
этой любовной истории мне рассказала сама Надя. Хозяин сначала сказал дочери,
чтобы она прекратила всякие связи и больше не встречалась с арестантом этим.
Надя, девица была, как говорят с гонором, самовластная, прямо заявила отцу, что
она этого арестанта горячо любит и готова хоть сейчас выйти за него замуж. Отец
предупредил её, что ему не разрешат жениться и что он не имеет права проживать
здесь, что его должны отправить под конвоем в Сибирь, а Надя стояла на своем.
Вот тогда хозяин и решил избавиться от кузнеца, хорошего мастера, с помощью
урядника, чтобы "спасти" свою дочь. Чтобы избежать неожиданностей при
расставании, хозяин предусмотрительно отправил Надю с дедом в Кунгур за разными
товарами. Надя, ничего не подозревая, со спокойной душой поехала, не зная, что
она больше никогда не увидит своего любимого Сибиряка. Когда она вернулась из
Кунгура, её любимый был уже далеко в пути, шел под конвоем. Васька Сибиряк жил
и работал у хозяина незаконно, за взятку уряднику. Надя долго переживала эту
разлуку. Я как-то в страдную пору поехал в поле убирать хлеб, со мной поехала
Надя, тогда она мне и поведала историю своей короткой любви. Она знала и
видела, что я долгое время работал с Васькой Сибиряком, очень уважал его, и
неоднократно приносил ей от него записки, поэтому она и рассказала о своих
сердечных переживаниях. Надя говорила, что Василий её очень любил и любил
как-то по-особенному, горячо, никогда не добивался от нее близких отношений,
хотя она сама хотела этого, потому что, очень сильно его любила. Он иногда,
долго-долго смотрел ей в глаза и так крепко, горячо целовал, что у нее
кружилась голова, и замирало сердце. Только он мог так горячо и чистосердечно
любить. Рассказывая все это, она плакала, из-за обиды на своего отца. Через год
Надя вышла замуж за сына богатого купца.
-
Я продолжал работать в слесарной мастерской. Мы делали сечки для рубки мяса и
капусты. Я обтачивал ручки к ним, работа мне нравилась. Потом хозяин, это
производство закрыл из-за убыточности и взялся строить передвижные сушилки.
Меня перевели на эту работу, потом хозяин закрыл и это производство, я остался
без работы. Отец не оставлял своей мечты: сделать меня кузнецом.
-
Отец договорился с Суксунским кузнецом, кустарем Морашовым Игнатием, что я буду
у него работать год молотобойцем бесплатно, чтобы Морашов за это время научил
меня кузнечному мастерству. У Морашова была кузница полуземлянка, при въезде в
Суксун по улице Роговик (ныне Калинина). Я проработал у Морашова дней 10 и
сбежал, домой явиться я боялся, потому что отец послал бы меня обратно и пошел
я по Суксуну искать хоть какую-нибудь работу.
-
На мое счастье, я наткнулся на хорошую работу: нанялся я работать кучером у
Рожновых. Хозяйка Саша Рожнова, осмотрела меня внешне с ног до головы: на вид я
парень был рослый, правда тощеватый и одежда была у меня не важная. Она
спросила меня, кто я и откуда, что могу делать?! Я все ей рассказал, как есть,
она меня поняла и предложила мне работу кучером. Она объяснила мне мои
обязанности кучера: держать в порядке двор, выполнять другие работы и как
ухаживать за конями. У нее было два серых красивых коня, а кони, это моя
стихия, я любил коней. Питание было хозяйское, обувь тоже и конечно не лапти,
особых требований ко мне не предъявлялось. Я должен был своевременно накормить
и напоить лошадей, вычистить их, подмести двор и выполнять другие мелкие
работы. По сравнению с работой молотобойца - это для меня был "рай".
Платили мне 9 рублей в месяц, питание по сравнению с домашним было хорошее,
хозяйка ко мне относилась хорошо, как к работнику. Ругала она меня за
некультурные выражения, за грязь, которая мне сопутствовала: сапоги грязные,
руки грязные, на лице и за ушами грязь.
Я был далек от какой-либо культуры, впервые попал в такую обстановку,
где требовалось быть культурным. Я часто возил хозяйку на пристань, на базар,
ездили на прогулку в сосновую рощу. Кони были сытые, гладкие, резвые, рот не
разевай, иначе разнесут. Я привязался к коням, и они ко мне тоже привыкли.
-
Хозяйка была вдовая, средних лет женщина, интересная, была у нее дочь 16 лет. В
доме была домработница, которая готовила пищу, убирала комнаты, в доме их было
шесть. Я был единственным мужчиной в женском обществе. По сравнению с кузницей,
это была очень легкая работа. Крестьянские дети с ранних лет приучались к
тяжелому физическому труду, на этой новой для меня работе, я тоже был занят
целый день, разными мелкими работами, но без физического перенапряжения. Здесь
я впервые лично увидел, как живут богатые купцы, что они кушают, как одеваются,
как отдыхают и какая пропасть лежит между крестьянами бедняками и богатыми
купцами. Мы жили 7 человек в одной деревенской избе, одевались в домотканое
полотно, носили лапти, питались впроголодь, а семья Рожновых из двух человек
имела 6 комнат, прекрасно меблированных, одевались в лучшие одежды, питались,
чем хотели - у них всегда отдых, всегда деньги. Я в то время не понимал, почему
существует такая несправедливость среди людей. Я думал так и должно быть - все
от бога, правда, Васька Сибиряк толковал мне про эту несправедливость. Потом
уже, будучи в царской армии, я понял это.
-
Работая у Рожновых я обратил внимание, что к ним часто ходит поп, я думал, что
он какой-то родственник моей хозяйки. Как-то днем поп с хозяйкой сидели в
садике на качелях, дома никого не было, я был у коней. Мне понадобились ключи
от амбара, чтобы взять овса для коней, а все ключи от кладовых и амбаров всегда
находились у хозяйки, она их никому не доверяла. Я пошел искать хозяйку, в доме
её не оказалось и, выходя из дома, я нечаянно увидел такую картину: молодой
поп, обняв хозяйку, целовал её, меня они не заметили. Такая картина привела
меня в смятение: в лице попа я видел наставника господа бога на земле,
идеального, безгрешного человека. Я не считал поцелуи грехом и уже сам
испытывал сладость поцелуев с девчатами, но поп пускай целует свою попадью, а
не мою хозяйку. Моя хозяйка была вдовой, и я не считал её грешной в этом
случае, вскоре я рассказал хозяйке об увиденном. Она мне заявила:
"Помалкивай и не ходи, не подглядывай, а будешь болтать, урядник отправит
тебя туда, где Макар телят не пас". Я, конечно, все понял и помалкивал.
Все эти факты, поведение попов, встреча с людьми неверующими в бога, заставили
меня усомниться в необходимости веры в бога. Но я все-таки продолжал верить в
бога и верить разным предрассудкам, потому что не с кем было поделиться своими
сомнениями.
Александра Рожнова.
(Рожновы ведут свой род от: Купецкие люди Рожновы, в г. Боровске.
Рожнов Алексей Антипович 1689-1747г. В.Б.)
-
Работать кучером у Рожновых пришлось не долго, отец не хотел, чтобы я работал
кучером, он продолжал настаивать, чтобы я учился кузнечному делу, и я опять
поступил работать молотобойцем к купцу Пономареву Ивану Семеновичу в Опалихино.
Работал я с кузнецом Иваном
Коночкиным, делали мы долгушки-ходки. Тут я заработал долгушку, отец был
доволен, что у нас появилась долгушка, а то мы всю жизнь ездили на скрипучей
деревянной телеге. Работал я не долго, в феврале 1916 года я уволился, потому,
что хозяин сократил свое производство.
-
Поступил работать слесарем в мастерскую к купцу Рыжкову в Суксуне по улице
Роговик. Устроил меня на эту работу упомянутый ранее большой мастер Петр
Поляков. Мастерская делала походные кухни. Мне исполнилось 18 лет, в деревне
парней этого возраста обязательно женили, но жениться я не хотел по многим
причинам. Продолжалась война, мой год был первым в очереди на призыв в армию.
Проработав у Рыжкова полгода, я уволился и начал гулять, как рекрут со своими
друзьями, работал дома, занимался сельским хозяйством.
Комментариев нет:
Отправить комментарий