Моя служба в армии с 27 июня 1967г. по декабрь 1969г.

Пришла повестка на приписную комиссию на 12 июня 1967г. Комиссию прошел успешно, дали повестку на 18 июня, но из военкомата вернули обратно и дали повестку на 27 июня.  27 июня мы приехали в военкомат к 9 часам, нам долго готовили документы, потом после обеда посадили в машину и увезли в Кунгур, там нас посадили в электричку, меня назначили старшим и вручили мне пакет с документами на всех троих.

            В Пермь мы приехали поздно, Колька Алексеев предложил пойти к его родственникам, жившим недалеко от вокзала, мы переночевали, и родственник проводил нас на сборный пункт, там забраковали В. Онянова и отправили домой. На сборном пункте мы встретились с ребятами из Уинска, Чернушки и Орды, с которыми учились на шоферов от военкомата и к нам еще присоединились ребята из Чусового, ночью нас посадили на поезд Пермь-Свердловск. В Свердловске мы проторчали сутки, в ожидании поезда на Челябинск. Нам сказали: у кого есть родственники, можете сходить к ним и вернуться к назначенному часу. Родственники у меня были, но я не знал, ни одного адреса. Потом нас посадили на челябинский поезд. Везли нас курсанты последнего курса Челябинского военного училища. Наш старший забрался в купе к проводнице, их застукал капитан на месте преступления и обещал устроить ему «райскую жизнь в училище». В Челябинске нас привезли в автотракторное военное училище, разместили в палатках на территории и переодели. На меня не нашлось солдатской гимнастерки и меня одели в курсантскую с блестящими пуговицами 4Ш размер. Утром нас опять привезли на вокзал, посадили в электричку и высадили на ст. Бишкиль, со станции мы топали пешком километров 10, добрались до палаток, а на следующий день у нас началась «райская жизнь». Так началась моя служба в Советской армии. С 30 июня по 13 июля нас муштровали курсанты: командир взвода с зам. комвзвода Армяниновым по переменке, с 7 утра до 7 вечера, на 30-градусной жаре. А командовал всей нашей командой курсант-выпускник, пра-пра-правнук Барклая Де Толли – не знаю сколько пра надо писать. 

            У нас 807 ОАБ – отдельный автомобильный батальон. 13 июля переехали в Чебаркуль, а 17 июля получил машину ГАЗ-52. 

       23 июля приняли присягу. Я, как ни странно, прибавил в весе почти 10 кг.

 Потом, вдоль дорог, собирали камни, грузили их в машины, и повезли через Миас и Челябинск, по недостроенной пекинской дороге, свернули на проселок и приехали на какую-то секретную военную стройку. Выгрузились и поехали обратно, на это ушло суток трое.  6 августа погрузились на платформы, и поехали на целину. Выгрузились на станции Пески целинные и всю ночь ехали, казалось по глухому лесу – столько было пыли. Утром где-то остановились и уснули. Днем, проснувшись, увидели бескрайную степь. Совхоз имени Алтынсарина.

 6 августа 1967г. ст. Бишкиль, Челябинской обл. Наш взвод из Пермской области перед отправкой на «целину» в Казахстан, в Кокчетавскую обл., на уборку урожая.

Обустроились и стали возить зерно от комбайнов на ток, а потом с токов на Хлебоприемный пункт (ХПП) в Арык-Балык. Поразило – маленькие казашата все чисто говорят по-русски, как и молодые казашки. Работали сдельно и нам начисляли какие-то деньги, выдали нам их в части частично, я купил командирские часы.

17 сентября 1967г. поехали на станцию Алга, 20 сентября разгрузились и стали возить прессованное сено верст за 500. Ехали, наверное, целые сутки. (Однажды в степи встретили Волгу ГАЗ-21, из нее вылез поп в рясе, заблудился, спрашивал дорогу) Приехали, казахи нам на 10 человек сварили ведро баранины. (Ездили колоннами по 10 машин). Казахи жили в кошарах. Заходишь, идешь по лабиринту, сначала без крыши, а потом под крышей запинаешься в потемках, там, на кошме, на полу сидят человек десять, жуются. Мы спросили: почему они бедно живут, как нам показалось. Нам объяснили, что у каждого в казенной отаре по сто своих овец, несколько коров и лошадей, и до десятка верблюдов. И денег у них на книжках лежит немеряно. Сделали мы, наверное, рейсов по 5 колоннами по 10 машин. Во взводе было 20 машин.

 Потом переехали на сборный пункт, неделю ждали, когда у нас примут машины, для передачи в сельское хоз-во. 31 октября сдали машины, 1 ноября выехали в Чебаркуль. Ноябрьские праздники провели в Чебаркуле, ходили в кино. После праздников нас повезли на запад, не называя конечную станцию. Первые трое суток в основном спали, потом все надоедает, не знаешь куда себя девать. Через 8 суток приехали в Вильнюс, нас на вокзале рассортировали по командам, в разные полки дивизии, (2 полка носили голубые погоны: летные и летно-инженерные, я попал в артиллеристы, из целинного взвода со мной попало человек 8, но все в разные подразделения, Н. Алексеев с нами не попал) погрузили в автобусы и повезли куда-то. Ехали часов 5. Подъехали к зеленым воротам с красными звездами и колючей проволокой по периметру, у нас забрали военные билеты и еще часа четыре сидели в автобусах. На большой «корабельной» сосне висело радио. Потом мы расписались на четырех бумагах: о неразглашении военной тайны сроком на 10 лет и запрете выезда за границу на тот же срок, о лояльном отношении к местному населению, об опасности преодоления зоны электро-заграждений и еще за что-то.

 (Техзоны с ракетными стартами были обнесены несколькими рядами колючей проволоки и наклоненной ячеистой металлической сеткой между ними, а также КСП контрольно-следовой полосой. По сетке пропускался электрический ток: дежурный 380 в., а по праздникам боевой 1200 в. И только наш дивизион был обнесен вместе с жилой зоной. За время моей службы на сетке погибло 2 солдатика – оба за несколько дней до дембеля. Один возвращался из самоволки, бросил в сетку цепь, она должна была замкнуться на землю, в караульном помещении загорается лампочка, говорящая об утечке тока и по периметру, посылается наряд, нарушитель видит горящие фонари наряда, пролезает под сеткой и в казарму, но не в этот раз. Цепь не достала до земли, утечка тока была небольшая и караул, согласно приказа включили боевое напряжение, парня в это время уже под сеткой держало напряжение 380в. Мы на другой день увидели черный труп с дыркой в сапоге, которую проделал ток, ушедший в землю. Нам в 6 утра сыграли подъем, выстроили дивизион на плацу, старшины пересчитали головы и ушли докладывать, только узел связи никак не могли пересчитать головы. Народу у них около 120 человек, кто в наряде, кто с наряда, кто в командировке, только через час узнали кто погиб. Во 2 случае, тоже на праздник, утром после ночной утечки тока, солдаты роты охраны пошли выяснять от чего утечка, пришли, увидели убитую косулю, дембель послал молодого за ножом и топором, тот уже возвращался и увидел, как солдатика втянуло в сетку, оказалось пришел командир роты, увидел, что напряжение отключено и врубил рубильник. По правилам уходящие по периметру должны брать с собой специальные бирки со стенда, но в этот раз забыли, а если бирок нет, то никто не может включить рубильник.)    

 После этого запустили в часть, помыли в бане и определили на ночлег. А на завтра опять началась «райская жизнь», 45 секунд подъем, сержанты дембеля по 10 и, больше раз, устраивали подъем-отбой, вечером гоняли с песней, но каких-либо особых издевательств не было. Даже к нерадивым, относились без злобы. (Когда я через год ехал в отпуск, одного из сержантов встретил в Москве, в аэропорту в милицейской форме на службе, душевно пообщались). Просто, нам было обидно, что, через полгода службы нам устроили курс молодого бойца. Параллельно, нам капитан Лещев преподавал материальную часть автомобиля. Через месяц меня забрали в авто взвод, в г. Укмерге, но там я почему-то оказался лишним и меня перевели во второй дивизион, километрах в 15 от Укмерге. Там я служил в батарее подвоза, (на ефрейторской должности, но до ефрейтора так и не дослужился) а потом вместе с компрессором 8Г33У, меня прикомандировали к мастерской РМ-СВ-61 – ремонтная мастерская спец вооружения, где я и прослужил до 11 июня 1969г. Не сразу, но мы узнали, что служим мы в ракетных войсках стратегического назначения. Ракету 8К63, я в первый раз увидел у нас в мастерской, привезли на обслуживание: 26 метров в длину, 1.5 в диаметре, без головки. При обслуживании солдат заставляли ремни одевать бляхой назад, чтобы не поцарапать. На старте, в учебно-боевой готовности увидел значительно позже, летом. Однажды мы с приятелем Валеркой Решаевым сидели у него в КУНГе, (в крытой будке на машине, с оборудованием для обслуживания ракетных приборов). Солдатик припер манометр на проверку вместе с диафрагмой и трубкой, из которой пролился окислитель на резиновый коврик, который сразу стал дымить густым коричневым дымом, нас как ветром сдуло. Солдатика мы дружно отматерили, и сказали, чтобы впредь манометры носил без диафрагмы, и что мы из-за его лени, травиться, не намерены. Если вылить полведра окислителя под сосну, она через некоторое время вся осыплется, а малина наоборот дурит-растет. Нас предупредили, что малину есть нельзя близко от старта, но герои были и уехали домой без зубов. Заправщики, когда 3 года все служили, они служили два. Перешли на 2-летнюю службу, они стали служить 1 год. Им давали сыр, яйца, колбасу, молоко и масла больше. У нас в батарее подвоза один придурок: – скачают окислитель из 30-тонной бочки, ополоснут водой, и он без противогаза устроится там поспать, - комиссовали без легких. Другому, пересаживали кожу с задницы на руку, рукав у костюма Л-1 порвался или плохо застегнул и окислитель налился в рукав. (Служба в общий стаж входит, а на пенсию она никак не повлияла, хоть бы что-то добавили, кто не служил, у них сейчас пенсия больше).

В августе 1968г. нам на ужине объявили тревогу, мы к ней отнеслись поначалу несерьезно, думали, отбой объявят, после построения. Прибежали в казарму, получили оружие, побежали в мастерскую, приехал капитан Галата, заставили заводить машины, тогда мы и поняли, что отбоя не будет. Поехали на выезд из части, проезжая мимо казармы мы сбегали за постелями и ехали верст 10-15. Приехали в карьер, ЗПР называется (запасной район), стемнело, мы уж норовили укладываться, как скомандовали: на ужин, поехали второй раз ужинать. (Большинство успело поужинать до тревоги, а что не съели, захватили с собой).

 Когда приехали с ужина, ребята из ББО (батареи боевого обеспечения), сказали, что при выезде из части нам навстречу везли боевые головки к ракетам и когда поравнялись, у них счетчик радиоактивности зашкалило. (Боеголовки хранились за пределами части, а сами 5 мегатонные заряды, в свинцовых контейнерах 35х35 см., в бетонных колодцах на 10 метровой глубине). Мы знали, что с момента заступления части на боевое дежурство в 1963г., боевые головки ни разу не стыковались. Мы поняли, что случилось что-то серьезное. Утром приехал майор из штаба, он рассказал, что наши войска в Чехословакии. На политзанятиях нам с мая месяца что-то говорили туманно про Чехословакию, но мы серьезно к этому не относились. В карьере мы пробыли не долго, потом неожиданно приехал командир полка, полковник Матвеев посмотрел на нас загорелых, плюнул и уехал, на этом наша вольная жизнь закончилась. Нас срочно вернули в часть, машины поставили под навес, и мы стали днем спать в машинах, а ночью ходили в наряд в офицерскую столовую, чистить картошку, т. к. офицеров перевели на казарменное положение, они жили в части. Солдаты стартовых батарей жили в ангарах рядом с ракетами. (боеготовность ракеты составляла 3 час. 20 мин.) За свой труд мы у старшины выторговали доп. паек, питались на убой. (в солдатской столовой, картошку чистила машина, и картошка была грязноватая, с глазками, офицерам чистили вручную. В цивильных странах офицеры едят из одного котла с солдатами). Примерно через месяц все закончилось.

На Октябрьскую мне объявили отпуск. Сразу поехать не отпустили, пообещали на Новый год.

Перед Новым годом нас, нескольких отпускников, отвезли в Вильнюсский аэропорт, мы купили по проездным документам с доплатой (разницы с Ж.Д) билет на самолет, чтобы сэкономить время, отпущенное на дорогу поездом. В Москве на такси переехали из Шереметьево в Домодедово или наоборот, уже не помню. Сели в самолет до Перми, потом на электричке до Кунгура и автобусом в Суксун. Сразу зашел в военкомат, отметил прибытие и пошел домой. Дома уже знали, что я приехал, потому что меня кто-то видел в автобусе из Кунгура. Приехал я как раз к Новому году 30 или 31 декабря, точно не помню. Новый год прошел весело. Отпуск пролетел незаметно, надо было возвращаться в часть, время я рассчитал впритык, и чуть не опоздал, из-за непогоды.

Начался последний год службы. После отпуска я старшине, сержанту Николайчуку заявил: в отпуск я съездил, выслуживаться мне больше ни к чему, служба моя закончилась. Надо сказать, что пока он был командиром отделения, ничем не выделялся, вел себя прилично, но, когда его назначили старшиной, а потом и звание «старшина» присвоили, все изменилось: стал выслуживаться, к нам придираться, а ко мне после отпуска особенно.

Однажды в 1 дивизионе сгорел целый парк боевых машин, для обслуживания ракет. По правилам, по-моему, командир дивизии может разрешить 3 часа не боеготовности, а тут батарея целые сутки была не боеготовная. Пока собирали резервную технику по разным подразделениям и с обслуживания, и из ремонта. Командиру полка полковнику Матвееву объявили служебное несоответствие не за пожар, а за не боеготовность.

Вскоре Матвеева перевели начальником курсов младших лейтенантов, без понижения в звании. А нам прислали морячка, капитана второго ранга, он был морской ракетчик, его там почему-то списали. После пожара меня позвал наш куратор, майор Кондолуков, который мне отпуск давал, предложил дембельскую работу, восстановить сгоревший компрессор 8Г33У, чтобы потом можно было поставить его на другой Зил-157. Ну вот, я им и занимался до мая 1969г. А там с батарей стали демобилизовывать наш год призыва, а шоферов задержали до особого распоряжения.

В дивизии у нас была «полковая школа», где готовили сержантов, располагалась она в г. Укмерге, обучение длилось 6 мес. Когда сержантов выпускали, привозили новых курсантов и пока они не примут присягу, мы за них целый месяц ходили в караул, охранять учебно-боевую технику. И мы, оставшиеся с удовольствием ходили в караул, чтобы время скоротать, да и лето наступило, не зимой в тулупе мокром стоять.

Стали поговаривать, что нас готовят к отправлению на уборку. Эшелон с дембелями уже ушел, уехали Панфилов, Кай, Королев и др. Сержанты и стукачи едут на несколько дней позже. Жара, загораем до ожогов.

Вскоре официально объявили, что едем на уборку. Из части нас перевезли в солнечное Панасупе, на полигон десантников в палатки, там мы почти все и встретились, кто был на уборке в 1967г. (на полигоне был окоп, туда загоняли несколько десантников и прикомандированный танк начинал «утюжить» окоп, потом из танка вылезал уставший танкист, вытирал пот и ложился отдыхать).

 Съездили на тренировку по погрузке автомобилей на Ж.Д. платформы. Объявили, что едем в Волгоградскую область.

Мои приятели Алексеев, Пятунин и Игошев отметили 2-х летнюю годовщину службу 28 июня (я с ними не попал, меня перевели в другой взвод) их посадили на 10 суток, потом отправили в часть, а из части демобилизовали.

Немного выписок из дневника:

01.07.69г. Сегодня троица уехали в полк, а там, по всей вероятности, уедут домой. А мне опять не повезло. Ну и черт с ним, как-нибудь дослужим, до декабря.

03.07.69г. Сегодня наконец-то едем, ждем платформы.

07.07.69г. Сегодня утром разгрузились, опять стоим в степи и видно всего лишь одно дерево, а дальше кругом горизонт и горизонт. Не нравится мне нынешняя целина.

08.07.69г. Вчера переехали на новое место. Сегодня устроились и опять наверно меня переведут в другой взвод. Во взводах было по 20 автомобилей ГАЗ-66, специально оборудованных под перевозку зерна. Соответственно было 20 водителей десантников и 10 нас запасных.

09.07.69г. Я уже в 5 взводе. По-моему, здесь хуже не будет, возможно уедем в другое отделение совхоза, хоть и здесь не плохо. Вчера были в кино, клуб здесь нормальный и девок много, только едва ли нас будут отпускать куда-нибудь. Машина пока не предвидится. Сегодня отослал письма домой и Решаеву в часть.  (На уборку нас отправили с десантниками, запасными шоферами. Десантники вернулись из Чехословакии и некоторые уже служили больше 2.5 лет. За то не шоферов после Чехословакии отпустили на дембель, кто и года не дослужил. У десантников были разные трофеи: авторучки с раздевающимися девицами и пр.) Машины приступили к перевозке зерна от комбайнов на ток.

11.07.69г. Сегодня работаю на кухне. Наш взвод остался здесь. Здесь в совхозе ребята 48 года уже дома.

15.07.69г. Сегодня, может быть, дадут деньги. Вечером пойдем в клуб – если только я в наряд не заступлю. Хотел поехать с ребятами покататься, но раздумал – поеду после наряда послезавтра.

16.07.69г. Вчера заступил в наряд по хате, сегодня целый день проспал, а не стоял под грибком. Может быть сегодня пойдем в кино. Вчера ходили в клуб под присмотром лейтехи.

17.07.69г. Двое с нашего взвода под залетели: напились, а взводный усек.

18.07.69г. Вчера смотрели фильм: «Личная жизнь Кузяевой Валентины». Сегодня 757 дней, как я в армии и еще осталось, самое большее 150 дней, самое меньшее 30, но пока на меньшее, рассчитывать не приходится.

19.07.69г. Вчера заступил в наряд по парку. Вечером пошел в кино. Только начался фильм, разразилась гроза – свет погас и полил ливень. Постояли немного в темноте, дождь кончился, и мы пошли в лагерь. По дороге я под скользнулся и упал, слегка ушиб руку. Сапоги едва не оставил на дороге, но всё же добрался. Сегодня суббота, пойдем в кино опять всей ротой.

21.07.69г. Вчера до обеда проспал, после обеда ходил в деревню – кое-что купил. Говорили сегодня баня – наверно не будет. Здесь мы пробудем где-то до середины августа.

22.07.69г. Вчера ребята получили письма из части, говорят никто не остался в части, и кого отправили в часть – все уехали домой.

24.07.69г. Вчера ездили полоть капусту, сегодня, наверное, поедем за огурцами. Вчера написал письмо в часть ребятам, из дома ничего нет. Ходили вчера в кино, но я все кино проспал, едва дождался, пока оно кончится. Сейчас пришли из бани. Да, вчера мы купались в речке – я видел плывущую змею. (река Чир в Волгоградской области).

02.08.69г. Сегодня день десантных войск, вот на гражданке будет поводов выпить: день авиации (мы носили летно-инженерную форму), день десантников (вместе были на уборке), и день ракетных войск, да еще день шофера. Сегодня видел Никулина и Казака – приезжали к нам.

03.08.69г. Сегодня до обеда проспал после вчерашней ночи, а сейчас стою на КПП. Сегодня 768 дней службы, осталось еще дней 130 служить.

05.08.69г. Вчера произошло чудо: перевернулись через голову и живой, хоть бы одна царапина. Никто не скажет, что там был человек, как я уцелел бог его знает, видно судьба. А было так: поехал я вчера во 2 отделение совхоза покататься, с утра меня лейтенант Бакин не пустил, и я уехал часов в 10 с Джагой, (Джахангиров) возили зерно от комбайнов, потом пошел дождь. Мы поехали в отделение, пообедали и после обеда дождь не прекратился, работа встала. Я поехал с Борей Б., он за рулем, я рядом. Он что-то начал мне хвастать, как надо ездить и на дорогу почти не смотрел. Машину начало водить с дороги на пашню, с пашни на дорогу, скорость под 80 км. Боря резко вывернул с пашни на дорогу, а обратно вывернуть руль не успел. Я очухался – между крышей кабины, и где было лобовое стекло щель сантиметров 5. Первая мысль: как меня отсюда достанут. Я как-то вылез, Борьки нет, пошел на его сторону, он навстречу, смеется, наверно от истерики. Машина (ГАЗ-66) лежит на кузове, кабина сплющена вровень с кузовом и колеса еще крутятся. Машиной с лебедкой поставили нашу «на ноги» и поехали к перекрестку, где надо было поворачивать в поле к комбайнам. На перекрестке насыпали стекла, зерна и круто развернулись другой машиной, чтобы оставить следы, сделали имитацию аварии. А позже лебедкой сломали реставрированный шток гидроусилителя, но не очень удачно – он сломался на 3 части и остались следы от крюка лебедки.

Сегодня целый день правили кабину, наверно, ничего не выйдет – купят кабину от сгоревшей машины, со 2 роты. У Борьки забрали права и сказали, что до конца службы, а на гражданке пересдавать. Права у ротного, он сказал: права отдам. Ну вот, кажется и все об аварии, которая могла быть катастрофой. Сегодня я опять заступил в наряд, и опять по парку, немного болит голова, видимо меня тряхнуло, или ударился. 

        Это машины из соседней роты. Шофера оба живы, не хватило места в степи разминуться.

06.08.69г. Сегодня уже 771 день моей службы. 8 мы уезжаем на новое место. Целый день до обеда ничего не делал, хоть Бакин и посылал делать машину. Сейчас стою на КПП. Вечером, по всей вероятности, пойду в кино, вчера я тоже ходил, «Над Тиссой» был фильм, чуть не уснул. Сегодня, возможно будут «Неуловимые мстители», а через пару дней продолжение.

07.08.69г. Вчера был фильм «Любовь под вязами», после фильма все разошлись. Сегодня правили кабину, вот уже третий день, Бакин уехал за мастером. Говорят, что уезжаем 12 – даже не хочется верить, лучше бы ещё здесь оставили на месяц, а потом по домам, да если бы ещё отпустили прямо отсюда, но это вряд ли.

08.08.69г. Сегодня до обеда сходил за яблоками в совхозный сад, немного отложил в чемодан, про запас. Я заступил в наряд по парку, и притом в первую смену, значит сегодня, никуда уйти не придется. Последние дни я что-то не высыпаюсь, вчера уснул прямо в кино, да и позавчера тоже. Вчера в кино был журнал, показывали про батарею капитана Флерова, показали бывшего командира нашего полка Матвеева, он был в войну младшим лейтенантом, командиром расчета «Катюши». (ничего о нем не рассказали). 12 уезжает штаб батальона. Говорят, поедем своим ходом, но это маловероятно, наверно поедем в Северный Казахстан.

11.08.69г. Кабина идет на поправку, возможно, послезавтра будем ставить.

14.08.69г. Вчера вечером мы поехали на станцию, спим в вагонах. Сегодня погрузились и в 5 часов выехали, теперь суток пять трястись в вагоне, уезжать было неохота.

18.08.69г. Наконец-то мы приехали, хоть и не доехали до станции разгрузки километров 50. Разгружаться будем здесь, в Тоболе. Вчера проезжали Медногорск, и мне показалось, будто, я видел на переезде, Зубанова на ЗиЛ-130. (Сослуживец из Медногорска, старше на год). Как-то нас встретят на новом месте? Здесь уже есть роты, которые приехали раньше нас. Скорей бы дембель.

20.08.69г. Вот уже две ночи переспали в машинах. Первую около Тобола, вторую уже здесь в совхозе. Сегодня уедем после обеда на место, только не знаю точно, будем стоять взводом или с управлением роты, точно пока неизвестно. Говорят, здесь мы пробудем аж до ноября, не знаю, правда, ли.

23.08.69г. Наконец-то мы устроились, живем в домике по 7 человек в комнате. Дня через три-четыре шофера начнут работать и нам будет раздолье, только в наряды придется ходить через день. Позавчера написал домой, а вчера Решаеву.

26.08.69г. Все идет как прежде, едим сайгаков, (лейтенант Бакин на охоту ездили, стреляли из кузова, машину тряхнуло и выстрел пришелся в самый край кабины, даже стекла целы остались) а остальное время почти все сплю и читаю.

28.08.69г. Все как прежде. Завтра начнут работать. Винокуров работает сварщиком. Коваленко получил ГАЗ-51. Я согласился пойти начальником КТП, выписывать путевки, выпускать машины, а вечером отмечать время прибытия машин. Весь день свободен.

(Перед нами, на платформах привезли комбайны с комбайнерами, тоже с Волгоградской области, на буксир. Мы с ними жили дружно)

01.09.69г. Вчера получил свои законные 3-80 и сегодня уже нет ни копейки. Говорят, числа 5 привезут студентов и еще говорят, что отсюда мы поедем возить свеклу, и тогда дембель затянется до декабря.  

12.09.69г. Совсем не знаю, чем заняться, спать не хочется, есть тоже, я немного даже похудел за целину.

15.09.69г.  Ждем комиссию, сплю по 5-6 часов в сутки, а днем совсем некогда, сегодня уже третий день так. Сейчас уже вроде все сделали – только дождаться комиссии, а там пойдет все как прежде.

12.10.69г. Целую неделю лил дождь, и почти никто не работал – все спали, вставали только на завтрак, обед и ужин. Ротный грозится дембельнуть нас отсюда, не знаю, навряд ли. Ни от кого нет писем – все забыли. Отсюда, наверное, уже поедем только в часть.

15.10.69г. Вот уже три ночи насыпает снег, а днем он тает. Почты нет, потому, что погода не летная. Уедем, наверное, после 20 октября.

19.10.69г. Никакого разнообразия, поругался с Бакиным. (лейтенант, командир взвода, 1945г.р.)

24.10.69г. Собрались 25 уезжать, но поступила команда отставить, на неизвестный срок, возможно числа до 10-15 ноября.

25.10.69г. Полпарка стоит неисправных машин, грязь все еще страшная, почты нет. Живем как сурки: спим, едим и просто лежим, все осточертело, дальше некуда.

26.10.69г. Сегодня снова ругался с Бакиным, заставлял делать водогрейную бочку, грозился посадить на губу или отправить в роту вкалывать, я сказал, что не испугался. Сегодня заморозило, я даже помыл сапоги. Машины заводили с буксира, вырывали буфера, заклинивало двигатели, но все-таки заводили. У кого печки не работают – холодно.

27.10.69г. Заступил в наряд, третий раз за весь Казахстан, осталось от силы две недели, как-нибудь перетерпим. Ночью надо будет жечь костер под бочкой с водой, чтобы хоть немного согреть воду к утру. Через четыре дня ноябрь, а через 11 Октябрьская, как-то мы ее встречать будем.

29.10.69г. Все идет как было: заводим с буксира машины, едим и спим, говорят будем здесь, пока все зерно с ХПП не вывезем, а это до нового года.

01.11.69г. Вот уже два дня оттепель – все раскисло. Возить осталось не много, отходы на ХПП, зерно в склад, числа 10 уедем. Может к Дню Конституции буду дома. К октябрьской должны выдать премии – мне 5 рублей, остальным, кому больше, кому меньше, отметим Октябрьскую.

06.11.69г. Завтра едем, послезавтра грузимся. Нас сначала грозились отпустить прямо отсюда, но ничего не вышло, и теперь мы едем в Капсукас. Хоть бы барахло у нас здесь все забрали. Через полмесяца буду дома.

08.11.69г.  Пока никуда не едем и неизвестно, когда поедем, так что, и правда, домой только на елочку попадем.

14.11.69г. Едем уже двое суток. Сегодня рано утром проехали Кунгур, сейчас стоим в Перми на товарной станции. По всей вероятности, дней через 10 буду дома, обидно, что мимо дома провозят.

18.11.69г. Сегодня приехали в Капсукас, завтра будет точно известно, когда едем домой, думаю, нас здесь долго не задержат.

23.11.69г. Завтра или послезавтра должен уехать домой, не знаю, как оно получится.

На этом дневник прерывается. Приводился с сокращениями.

По приезде в Капсукас, в десантную часть, нас поселили в одну казарму с карантином. Мы все оборванные, днем ходим в самоволку в магазины, покупаем дембельские чемоданы и пр., у кого, на что деньги есть, утром спим на завтрак не ходим. Пришел замполит, стал нас уговаривать вставать утром вместе с карантином, чтобы не разлагать у них дисциплину. Мы ему сказали, чтобы переселили нас в другую казарму, а еще лучше, отправили бы скорей домой. В общем, мы были, как бельмо в глазу, то дежурный по части лейтенант Аталян, придерется, что не строем ходим в столовую, заставляет, построится и доложить, мы разворачиваемся и уходим в казарму. Приходит замполит, просит сходить в столовую, мы посылаем гонца, забрать сахар, масло и хлеб. Потом, меня увидел начальник штаба и сказал, что с не стрижеными волосами, меня на дембель не пустит, пришлось обходить его стороной. Настал день отъезда, нас построили для вручения документов, меня опять увидел начальник штаба и послал стричься, я оббежал вокруг автобуса, пришел, когда началась посадка, и быстренько запрыгнул в автобус. Нас привезли на станцию, по-моему, в Каунас, и в поезде мы встретились – все, с кем, еще на шоферов учились в Суксунском ПТУ, и с кем были на первой целине. Поезд тронулся было уже темно. Утром мы проснулись в Витебске. Нас в купе было 9 человек, все мы давно знали друг друга. У тех, кто был с уборки, были деньги, мы скинулись и послали двух гонцов за водкой. Продавцы были предупреждены, чтобы водку солдатам не продавали. Ребятам пришлось как-то выкрутиться. Короче первый успел заскочить в вагон, неся 4 бутылки водки, а второго, Арбузова задержал капитан, он говорит капитану – это на весь вагон. Капитан вытащил у него 5-ю бутылку из заднего кармана офицерских брюк. (позже мы ее у него забрали, а потом предлагали ему с нами выпить) В общем, те кто все 1.5 года прослужили в лесу и даже в отпуске не были, отрубились после принятия 200 грамм водки, остальное пришлось допивать нам троим или четверым. Оклемались мы уже где-то за Москвой, решили, что пить больше не будем. Потом ждали мост через Каму, когда заехали на мост весь поезд орал, из окон полетели кальсоны, портянки и нательные рубахи – весь мост был белым. Мы хотели с пермяка Лялина срезать ефрейторские лычки – он не дал: дайте хоть дома покажусь. В Перми долго стояли.  Я, у сопровождающего капитана выпросил документы, надеясь уехать раньше, на проходящем или на электричке. Пришлось ехать, на чем ехали. В Кунгуре поезд только замедлил ход почти до полной остановки и сразу стал набирать скорость. Я выпрыгнул из вагона и побежал занимать очередь на автобус. В автобусе кто-то были знакомые, уже не помню. Приехал я, по-моему, 3 декабря домой.

Фотографироваться в части категорически запрещалось, фотоаппараты изымались и отдавались при демобилизации, поэтому у меня мало армейских фотографий. Кто-то привез фотоаппарат из отпуска и умудрился не сдать, мы в выходной, (с переходом на 2-х летнюю службу в армии тоже сделали два выходных дня офицерам, а солдатам в субботу банно-прачечный день) когда начальства не было ушли на плац за мастерскую и там фотографировались. Рядом стояли гаубицы 150мм, но мы очень старались, чтобы ничего лишнего в кадр не попало, иначе, при проверке "дембельского" чемодана, их все равно отберут.