Алексеев С.Г. Местное самоуправление русских крестьян. XVIII-XIX век. 1902г. Акты состояния.

Алексеев С.Г.  Местное самоуправление русских крестьян. XVIII-XIX век. 1902г.

Акты состояния.

Государственные крестьяне.

            Общими актами состояния для государственныхъ крестьянъ, какъ и для всехъ вообще гражданъ государства, являются, приходския метрическия книги о рождении, бракосочетании и смерти, содержимыя духовенствомъ соответствующихъ вероисповеданий, за исключениемъ книгъ раскольниковъ и баптистовъ, которые ведутся приставами, исправ­никами и полицеймейстерами. Особенными актами состояний, соответствующими „отдельнымъ" актамъ дворянскаго (родословныя книги), духовнаго (списки духовныхъ лицъ), городскаго (городския книги) для государственныхъ крестьянъ, какъ и для всехъ вообще податныхъ состояний являлись ревизии или переписи народныя. Инструкциею о ревизии 16 декабря 1743 г. предполагалъ законодатель установить про­изводство ревизии чрезъ каждыя 15 летъ, но на практике это, ни разу не соблюдалось.

Личныя права.

            Государственные крестьяне всегда пользовались въ семейной жизни теми правами, которыя предоставлены были общими постановлениями законовъ всемъ гражданамъ русскаго государства. Ограничение прав семейственныхъ, выразившееся въ привелегии помещиковъ, давать разрешение на вступлеше въ бракъ своимъ крестьянамъ и вообще распоря­жаться семейственною ихъ жизнию законодатель относилъ только къ помещичьимъ крестьянамъ. Не было ограничения со стороны законо­дателя и въ области обязательственныхъ правъ государственныхъ крестьянъ. Крестьяне какъ отдельно, такъ и целыми обществами могли входить и съ частными лицами и съ казною въ дозволенные гражданскими зако­нами договоры обязательства и подряды. Классъ купцовъ и промышленниковъ на протяжение всей эпохи закрепощения дворянства военною службою пополнялся главнымъ образомъ изъ сословия государственныхъ крестьянъ. Государственные крестьяне всегда могли записываться въ гильдии, торговые разряды, открывать и содержать на законномъ осно­вании фабрики и разныя торговыя, промышленныя и ремесленныя заведения. Наконецъ, самое главное право право, судебной защиты, какъ въ делахъ гражданскихъ, такъ и въ уголовныхъ и полицейскихъ законодатель не только никогда не ограничивалъ у госудаственныхъ крестьянъ, но и расширялъ. Свобода личности государственнаго крестьянина не только составляла предметъ охранения для законодателя со стороны лицъ, ста­равшихся на нее посягнуть, но и послужила образцомъ для преобразования соцальнаго строя крестьянъ всехъ прочихъ разрядовъ.

Права по состоянию.

            Состояние вообще крестьянъ, и государственныхъ въ томъ числе, законодатель постоянно представляетъ въ виде особаго сословия лицъ, каждая группа которыхъ пользуется весьма значительными по содержанию правами, именуемыя правами состояния. Хотя нередко законодатель смешиваетъ термины „сословие, состояние", „звание", какъ напр., казачье состояние названо и казачьимъ сословиемъ и казачьимъ званиемъ. Въ Уставе о воинской повинности казачье сословие именуется иногда прямо казачьимъ населениемъ. Это можно объяснить темъ, что казакъ есть лицо крестьянскаго сословия, носящее постоянное военное звание и потому съ гражданской точки зрения казаки представляютъ крестьянское сословие, съ военной — воинское звание. Группамъ государственныхъ крестьянъ, въ лице волостныхъ, сельскихъ и деревенскихъ обществъ, законодатель всегда дозволялъ собираться въ волостныя, сельския, деревенския сходы, постановлять всевозможные, предусмотренные общими постановлениями гражданскихъ законовъ, при­говоры, касательно своей частной жизни. Мирскими приговорами, имевшими для данной группы государственныхъ крестьянъ обязательную силу местнаго закона, самоуправление и судъ крестьянъ были вполне гарантированы законодателемъ. Не менее важно было для государственныхъ крестьянъ право ухода изъ своей деревни въ другую, изъ волости въ волость, изъ уезда въ уездъ, изъ губернии въ губернию. Требовалась правда, и увольнение отъ общества, и увольнение отъ представителя казны — чиновника ведомства государственныхъ имуществъ, но это обусловливалось фискальными интересами казеннаго ведомства, а не стремлениемъ законодателя ограничить право передвижения целаго состояния лицъ въ государстве. А такъ какъ для казны было безразлично получать подати и налоги, находился ли крестьянинъ въ ведомстве государствен­ныхъ имуществъ Орловской губ., или же Томской, то фактически госу­дарственные крестьяне свободно переходили съ земли на землю. Законъ царя Бориса Годунова отъ 1595 года относился только къ помещичьимъ крестьянамъ, что можно вывести и изъ его мотивовъ. Знаменитое „право перехода" крестьянъ по случайнымъ историческимъ событиямъ сохранено было законодателемъ только для государственныхъ крестьянъ и это право было въ видахъ колонизации нередко поощряемо особыми преимуществами для переселяющихся лицъ. Право гоеударственныхъ крестьянъ уходить съ земли законодатель применялъ не только къ переходу на другую землю, но и совсемъ съ сельской земли на городскую, какъ мы видели, въ отделе личныхъ правь. Именно изъ этого института перехода и выте­кала возможность для лицъ изъ государственныхъ крестьянъ, которые желали бы проявить свои силы и способности въ области городской или государственной жизни, осуществить свои желания. Демидовъ, Меншиковъ, Строгановъ, Ломоносов и многие друпе светила изъ государственныхъ крестьянъ подтверждаютъ эту мысль законодателя. Но крестьяне отъ всякаго рода политическихъ занятий отвыкли. Если крестьянинъ въ казачьемъ костюме, иногда долгое время даже всю жизнь и посвящаетъ свои силы военной службе, то только по необходимости. Пожавъ лавры, казакъ —  хотя бы онъ дослужился и до чина сотника, эсаула, полковника снимаетъ свое верхнее офицерское платье и въ будничный день вы его увидите опять за плугомъ. Земли у него много, работать можно — ну и чего же надо? Вследствие делегирования своихъ политическихъ правъ царю, у крестьянъ исчезъ всякий интересъ къ политическимъ деламъ, поэтому-то мы и не видимъ множества государственныхъ деятелей изъ крестьянъ, Наказаниямъ государственные крестьяне подвергались только по приго­вору казеннаго и общественнаго судовъ; въ частности же, такъ какъ казен­ному суду законодатель долго не предоставлялъ права налагать телесныя наказания, а общественному суду местные обычаи не позволяютъ, то фактически государственные крестьяне ие знаютъ системы телесныхъ наказаний, за исключениемъ телесныхъ наказаний въ весьма исключительныхъ случаяхъ по суду родительскому.

Права по имуществу.

            Государственные крестьяне всегда пользовались правомъ приобретения в собственность недвижимыя и движимыя имущества, а также продавать и отдавать ихъ въ залогъ и вообще распоряжаться собственностью

въ пределахъ предоставленныхъ гражданскими законами всемъ свободнымъ обывателямъ империи. Конечно, при общинномъ владении  являлись ограничения самимъ характеромъ владения, а не законодателемъ, установленныя. При сепаратномъ владеншии собственностью крестьянинъ владел собственностью только съ легальными ограничениями, установленнымими гражданскими законами для всехъ собственниковъ. Конечно, государственные крестьяне не имели привелегии владеть населенными имениями, т.е. иметь на своихъ земляхъ крепостныхъ людей, но они могли иметь вольныхъ людей, половниковъ, арендаторовъ. Но государственному крестьянину чужда самая идея эксплоатации своихъ братьевъ. Известно, что Демидовъ отказался отъ предоставленныхъ ему правъ потомственнаго дворянства. Замечательно и удивительно, законодатель подметилъ и эту сразу небросающуюся, но глубокую и важную черту социальнаго быта нашихъ крестьянъ. Въ многочисленныхъ статьяхъ о 10 – 15-ти десятинномъ размере на душу земли законодатель выразилъ желание всей Русской Земли и темъ положилъ въ основу государственной жизни личный трудъ, а не эксплоатацию труда праздными, землевладльцами. Правда, у помещичьихъ крестьянъ душевой наделъ колеблется от 1 – 12, но это объясняется малоземельемъ. Законодатель не только санкционировалъ право крестьянъ на 15 десятинный maxsimum душевой надел, но всякаго рода облегчительными узаконениями къ приобретению и этого скромнаго размера участка земли для беднаго труженника-земледельца старается разрешить великую социальную задачу — уравнения классов населения чрезъ равномерное распространение земныхъ богатствъ. Этим быть-можетъ законодатель до сихъ поръ ограждалъ государство от того пролетариата, который делаетъ людей зверьми на всемъ континенте западной Европы.

            Нравственнымъ характеромъ нашего крестьянина и объясняется его самоограничение своихъ имуществеяныхъ правъ. Законодатель оценилъ эту добродетель мужика и всегда подлежащими узаконениями помогаетъ ему приобретать кормилицу-землю, но не свыше, обыкновенно, 15 десятиннаго размера на душу, что приблизительно и выражается при подворномъ владении на отдельнаго домохозяина не свыше 500 р.  При обширномъ владении наиболышй размерь ссуды ни въ одной местности не долженъ превышать 125 р. на каждую наличную душу мужскаго пола сельскаго общества или товарищества. Такимъ образомъ въ области имущественныхъ отношешй законодатель наделилъ крестьянъ не только правами, но и преимуществами. Однако эти пре­имущества совсемъ нельзя считать за привеллегии, просто потому, что соответственно правамъ и преимуществамъ законодатель возложилъ на крестьянина обязанности, именуемыя повинностями и налогами.

Обязанности.

            Законодатель даровалъ разсмотренныя нами права государственнымъ крестьянамъ, возложилъ вместе съ гемъ и обязанности на нихъ, иначе права бы эти превратились въ привеллегии. Обязанности эти выражаются въ повинностяхъ общегосударственных, местныхъ, губернскихъ и общественныхъ или мирскихъ. Какъ те, такъ и другия могутъ быть и денеж­ныя, и натуральныя, постоянныя и временныя.

а) Государственныя повинности.

                Основною государственною денежною повинностью законодатель не­которое время полагалъ подушную подать, которая взималась съ семействъ по числу ревизскихъ душъ. А такъ какъ сроки, положенныя законодателемъ между ревизиями, какъ мы видели, не соблюдались, то полу­чилась крайняя неравномерность распределения подушной подати между семействами. Были семейства съ многими душами, но безъ работниковъ. Души успели вымереть отъ начала ревизии, оставивъ после себя только детей. Законодатель возвратился къ старому обложению земли (къ посошной подати) и установилъ государственный поземельный налогъ. Этому налогу подлежатъ все земли, облагаемыя земскими сборами,  заисключениемъ земель казенныхъ. Государственный квартирный налогъ не можетъ быть примененъ къ государственнымъ крестьянамъ, потому что они все сами домовладельцы. Натуральною государственною по­винностью, обязательную не только для государственныхъ крестьянъ, но и для всехъ гражданъ государства законодатель положилъ личную воин­скую повинность. „Защита Престола и Отечества есть священная обя­занность каждаго русскаго подданнаго. Мужское население, безъ различия состояний, подлежитъ воинской повинности". Въ прежнее время по­ставка определеннаго числа новобранцевъ (рекрутовъ) составляла обязан­ность податныхъ обществъ крестьянскихъ и городскихъ. Свободно до­пускались, и денежный выкупъ, и замена охотниками. Въ виду сокращения срока службы и разныхъ уважительныхъ льготъ положенныхъ законодателемъ, воинская повинность является удобоносимымъ бременемъ для большинства гражданъ. Этими двумя родами общегосударственныхъ повинностей законодатель и ограничилъ обязанности всехъ граж­данъ и крестьянъ въ томъ числе предъ государствомъ въ целомъ его виде.

б) Губернския повинности.

            Несравненно сложнее обязанности государственныхъ крестьянъ предъ губернией, какъ частью государственнаго целаго. Законодатель, предвидя возможность въ этой области злоупотреблений со стороны губернскихъ властей, до мельчайшихъ подробностей определилъ предметы повинностей местныхъ или губернскихъ. Они относятся къ повинности дорожной, къ помещениямъ местнаго гражданскаго управления, къ содержашю местнаго гражданскаго управления, къ хозяйству и медицинской полиции къ селениямъ, къ потребностямъ воинскаго управления, къ этапной повин­ности или отводу ссыльныхъ въ места назначения, къ мировымъ судебнымъ установлениямъ, къ нуждамъ по воинской повинности, къ пере­сылке суммъ земскихъ повинностей. Какъ государственныя денежныя повинности, такъ и губернския местныя (те и другия называются земскими сборами, такъ как источником обложения является эемля) уста­навливаются и взыскиваются не иначе, как по сметам и раскладкам, в законодательном порядке разсмотренномъ и Высочайшею Импера­торскою Властью утвержденным. Труд законодателя в области губернских денежных повинностей можно признать увенчался полным успехом. Жалоб на земские сборы при урожае вряд ли кто слышал. В неурожайные годы, конечно, можно жалобы слышать, но законодатель входить въ подобное положение делъ крестья­нина н отсрачиваетъ взносъ до пяти летъ. Начисление пени на не­доимку за крестьянсые наделы законодатель воспрещаетъ. Законода­тель устанавливаетъ шесть постепенныхъ меръ къ неисправнымъ плателыцикамъ денежныхъ повинностей, начиная огь отобрания дохода до отобрания и самаго надела, для соблюдения государственпаго порядка. При взыскании недоимокъ не допускается ни разсрочекъ, ни давности. Недоимки взыскиваются неослабно под надзоромъ и ответственностью Губернаторовъ, Губернскихъ Правлений и прочихъ главныхъ губернскихъ начальствъ, „коимъ вверено местное хозяйственное управление в попе­чительство надъ податными сословиями.

            Къ натуральнымъ губернскимъ повинностямъ относятся дорожныя и водяныя (содержание такъ пазыв. бсчевниковъ) повинности. Содержание подводъ для проезда уездной полиции по деламъ службы, полицейскихъ съ сельскою почтою служителей и для другихъ опредъленныхъ по граж­данскому ведомству службахъ. Арестантско-этапная повинность на внутренних дорогахъ губернии, до соединения ихъ съ ссыльно-этапною дорогою: а) препровождение ссыльныхъ, когда съ ними нетъ военнаго караула; б) помещения для ночлеговъ арестантовъ и стражи при нихъ; в) содержание подводъ для свода арестантовъ тяжкобольныхъ и для иныхъ закономъ определенныхъ случаевъ. Снабжение квартирами и квартир­ными потребностями разныхъ чиновъ службы военной и морской и некоторыхъ гражданскихъ, а равно и кавалерийских и другихъ ремонтовъ, въ определенныхъ законами случаяхъ и размере. Полицейские урядники пользуются правомъ на квартиры отъ обывателей, съ отоплениемъ и освещениемъ, какъ въ местахъ постояннаго жительства ихъ „если тамъ нет у нихъ собственныхъ домовъ", такъ и въ местахъ временнаго вребывания ихъ по деламъ службы. Помещение воинскихъ заведений, когда устройство и содержание назначеннаго для этого зданий не относится на счетъ Государственнаго казначейства и заведения эти размещаются по правиламъ воинскаго постоя. Продовольствие, въ установленныхъ случаяхъ, за плату проходящихъ воинскихъ чиновъ. Отопление и освещение отводимыхъ квартиръ. Отводъ войскамъ местъ подъ лагери и маневры и снабжение войскъ разными потребностями вовремя ихъ лагернаго расположения съ надлежащимъ вознаграждетемъ. Отводъ пастбищъ для лошадей, принадлежащихъ проходящимъ и постоянно квартирующимъ войскамъ и ремонтнымъ депо также за условленную плату. Отводъ земли подъ ого­роды для местныхъ батальоновъ и для местныхъ командъ по особому на то постановлению. Поставка подводъ при передвижении войскъ за уста­новленную плату, при передвижении отдельныхъ командъ и въ другихъ закономъ определенныхъ случаяхъ. Поставка подводъ для проезда членовъ Царствующаго Дома съ особымъ вознаграждениемъ на основании  определенных правил. Комплектование войскъ лошадями при приведении армии въ полный составъ и во время войны по правиламъ и съ осо­бымъ вознаграждетемъ. Законодатель, установляя порядокъ отправлетя натуральныхъ губернскихъ повинностей, предупреждает: никто не можетъ требовать отъ обывателей отвода, поставки или работы сверхъ определеннаго общими законами или особымъ положениемъ о той повинности, подъ опасениемъ взыскания по Уложению о Наказанияхъ. Большинство натуральныхъ повинностей губернскихъ возмездны и временны, а потому желательны для самихъ крестьянъ.

в) Общественныя повинности.

            Законодатель возложилъ на крестьянския общества следующия обязательныя повинности, непосредственно относящаяся къ ихъ общественной жизни: содержание общественнаго управления, устройство и поддержание сельскихъ запасныхъ магазиновъ, местную дорожную повинность, содер­жание карауловъ въ деревняхъ, призриние больныхъ, старыхъ и сиротъ, принятие меръ на случай пожаровъ, наводнения, нашествия хищныхъ зве­рей, сусликовъ, саранчи и другихъ подобныхъ общественныхъ бедствий. Законодатель предоставилъ право крестьянскимъ обществамъ, смотря по надобности и по своимъ средствамъ, установлять мирские сборы на под­держание церквей, заведение сельскихъ училищъ, содержание учителей и на удовлетворение другихъ общественныхъ и хозяйственныхъ потребно­стей. Въ обезпечение исправнаго выполнения крестьянами повинностей, какъ казенныхъ, такъ и мирскихъ, законодатель предоставилъ крестьянскимъ обществамъ следующия шесть меръ:

1) обратить доходъ съ не­движимаго имущества принадлежащаго недоимщику;

2) отдать самого не­доимщика, или кого-либо изъ членовъ его семейства въ посторонние за­работки, въ томъ же уезде или соседственномъ, съ условиемъ вырабо­танныя деньги обратить въ мирскую кассу.  Отдавать въ более отдаленныя места законодатель разрешалъ только по постановлению Схода, утвержденнаго местной администрацией и только по отношению къ темъ неисправнымъ плательщикамъ, которые не платятъ по нерадению, упор­ству и распутству;

3) определить къ недоимщику опекуна или назна­чить хозяиномъ дома кого-либо изъ старшихъ членовъ семьи;

4) про­дать лично недоимщику принадлежащее имущество, за исключешемъ усадьбы;

5) продать ту часть движимаго и строений недоимщика, кото­рая не составляетъ необходимости въ хозяйстве;

6) отобрать у не­доимщика часть отведенныхъ ему полевыхъ угодий или даже весь его полевой наделъ. Законодатель, предоставляя выбрать одну изъ меръ этихъ обществу, предупреждает, что къ последнимъ крайнимъ тремъ мерамъ общество можетъ обращаться только в крайнемъ случае.

Надзор и попечительство правительства.

            Государственные крестьяне „состоять подъ особеннымъ надзоромъ и попечительствомъ правительства^и подъ непосредственнымъ руководствомъ Начальниковъ Губерний. Этотъ надзоръ и попечительство правительства законодатель весьма подробно съ частыми повторениями, какъ будто опасаясь, что правительство можетъ впасть въ забвение, регламентируетъ и въ специальныхъ, до крестьянскаго быта относящихся законоположениях и попутно почти во всехъ прочихъ законоположенияхъ ко всей государственной жизни относящихся.

            Въ Общей инструкщи Генералъ-Губернаторамъ зако­нодатель повелевает последнимъ указывать при всякомъ случае истин­ные и прямые способы къ развитию и улучшению сельскаго хозяйства, следуя коренному убеждению, что земледелие есть главнейшая и самая прочная основа народнаго богатства. Начальникамъ губерний законо­датель повелевает предпринимать общия меры, имеющие целью благосостояние земледелия посредствомъ безпрепятственной и правильной тор­говли земледельческими произведениями. Губернскимъ Правлениямъ зако­нодатель тоже цредоставилъ „управление" делами сельскаго хозяйства, настолько, насколько тоже не предоставлено было общественнымъ учреждениямъ. Уездная полиция, между прочимъ, имеет пред-метомъ своихъ обязанностей относящихся къ сельской жизни, взыскание недоимокъ, но на отдельныхъ ея членовъ законодатель возложилъ серьезную таки обязанность по надзору и попечительству надъ крестья­нами. При объезде уезда законодатель повелеваетъ исправнику своими разспросами и советами вразумлять сельскихъ обывателей на счетъ ихъ обязанностей и пользъ и поощрять ихъ къ трудолюбию, указывая имъ выгоды распространения земледелия, рукоделия и торговой промышлен­ности особенно же сохранения добрыхъ нравовъ и порядка. Законо­датель обязываетъ далее Исправника обращать постоянное внимание па посевы и урожай хлебовъ и травъ; въ особенныхъ случаяхъ доносить немедленно Губернатору. Особенно подробно законодатель определяет обязанности Становыхъ Приставовъ касательно всехъ сферъ крестьянской жизни, между прочимъ, определяет: „Домъ Станового Пристава всякому во всякое время, какъ прибежище на случай опасности и нужды. Приставъ долженъ быть всегда готовъ выслушивать терпеливо жалобы, прошения, объяснения и донесения для оказания защиты всемъ и каждому противъ обидъ и насилия. Эти драгоценныя слова законодателя давно бы надо выбить золотыми буквами на домахъ Становыхъ Приставовъ и объявить, что это законъ, повеление Верховной Власти, а то ведь кто-нибудь имъ не поверит. Законодатель большею частью ограничивает власть и обязанность полицейскаго управления и подчиненныхъ ему лицъ наблюдениемъ за скорымъ и точнымъ исполнениемъ законовъ, учреждений, постановлений, а равно и предписаний начальства. Становой При­ставь, напр., обязанъ въ случае удостоверения въ справедливости жалобы побуждать ответчика къ исполнению его обязанностей „неослабно на основании закона". Кинемъ же хоть краткий взгляд на трудъ законо­дателя въ области осуществления надзора и попечительства правительства въ отношении некоторыхъ сферъ крестьянской жизни. Предоставляя частныя дела решать по местнымъ обычаямъ, законодатель верно подметивъ массу недостатковъ въ крестьянской жизни, производящихъ неустройство, а даже разстройство семейнаго и хозяйственнаго строя, пытается законоположениями начертать свой планъ социальной жизни. Законода­тель, не отвергая обычая рекомендуетъ законъ, вверяя исполнение его самимъ же крестьянамъ, въ лице ихъ выборнаго начальства. За произ­несение словъ и совершение поступковъ, противныхъ благопристойности и чистоте нравовъ во время игръ, забавъ, песенъ, законодатель повелеваетъ виновнаго заключать подъ стражу. Кто напьется пьянымъ въ праздничные дни до обедни, того тоже законодатель повелевает сажать подъ стражу. За пьянство, мотовство, леность, развратъ, держание дикихъ зверей, травлю собаками людей, гоньбу быка или подобное живот­ное на человека, брань, обиду, выдолбление изъ дерева казеннаго леса гроба, игру на деньги, хождение въ церкви взадъ и впередъ безъ надоб­ности, оглашение ложныхъ чудесъ, утруждение начальства несправедли­выми жалобами, оскорбление детьми старшихъ и родителей и прочее, и прочее, законодатель повелеваетъ подвергать телеснымъ наказаниямъ, денежнымъ взысканиямъ и заключению подъ стражу.

            Законодатель предписываетъ правительству предпринимать меры къ поощрению и усо­вершенствованию хлебопашества, огородничества, разведения торговых, мануфактурных и аптекарскихъ растений, садоводства, скотоводства и овцеводства, разработки торфяныхъ болотъ, рыбныхъ и тюленьихъ промысловъ и учреждать соответствующия образовательные заведения. Законодатель подчинилъ надзору и попечительству самыя строения крестьянъ. При устройстве селения вновь, после пожара или переселения, законодатель определяетъ ширину улицъ въ 10 саженъ, а переулки и проезды между гнездами (гнездо — соединение 2-8 дворовъ) шесть. Далее регламентируется расположение крестьянскихъ дворовъ, строений, меры къ улучшению устрой­ства существующихъ селений и проч., и проч. Даже сельския проселочныя дороги не ускользнули отъ внимашя законодателя, попечение о которыхъ онъ возложилъ на местное начальство, чтобы они были такъ же прочны и безопасны, какъ и болышия.

Староста.

            Староста долженъ наблюдать, чтобы крестьяне ласково обходились съ соседями и съ проезжающими.

            О малолетнихъ сиротахъ, неимеющихъ пристанища, известивъ Стар­шину и Выбориыхъ, Староста долженъ изыскивать вместе съ ними способы къ пропитанию по человеколюбию, пока они не подрастутъ до того возраста, когда можно ихъ отдать въ науку или услугу. Для подробной записи малолетнихъ сиротъ, Старосты должны иметь особыя книги. От техъ людей, которымъ сироты отданы на воспиташе, брать должно подписки о порядочномъ содержании сиротъ, не утруждать ихъ до изнурения работой, чтобы у нихъ не было недостатка въ пище и одежде соответственно ихъ состоянию, и чтобы вообще сироты не могли бы жаловаться въ чемъ-либо на своихъ воспитателей.

            Если же сирота прежде определенныхъ летъ уйдетъ отъ хозяина, такового возвращать опять къ нему съ штрафомъ, исключая только, если сирота докажетъ, что хозяинъ изнурялъ его летомъ неумеренною работою, или не довольствовалъ пищею и одеждой. Въ последнемъ случае, сироту, Староста обязанъ отдать на воспитание другому хозяину.  Далее Установление подробно останавливается на воспитании подкидышей.

            Въ виду того, что многия девицы и безмужния жены, не внеля ни страху Божию, ни безпримерному матернему Ея Величества милосердио дерзаютъ, во избежаше стыда, лишать жизни или подкидывая по улицамъ и въ домы достаточныхъ лицъ невинныхъ младенцевъ, Стааросты обязаны наисильнейше внушать обществу, чтобы падающая въ грехъ и нежелающия обнаружить его, сохраняли бы по крайней мере жизнь невинныхъ младенцевъ, принося, или присылая ихъ въ домы Старост или Выборныхъ, которые, принявъ младенца, должны спросить: крещен ли онъ? и если не крещенъ, то первее крестить, потомъ отдавать воспнтание, когда известны ихъ матери, самимъ имъ, подъ темъ видомъ, что отданы имъ младенцы подъ видомъ лишь одного воспитания, а что они неизвестно отъ кого тайно принесены, если матери будут  просить объ этомъ сами, или чрезъ присланныхъ. Въ случае, если матери будутъ неизвестны и принесеные младенцы будутъ подъ видомъ под­кидышей, то отдавать ихъ на воспитание человеколюбивымъ жителямъ на техъ же основаняхъ, какъ и законныхъ сиротъ.

            Именъ матерей, просящихъ сокрытия ихъ именъ, обществу не объ­являть, такъ какъ иначе матери не понесутъ своихъ детей, а будутъ ихъ убивать и виновниками убйства будутъ уже сами Старосты съ Выборными, за что и ответятъ и предъ судомъ Божиимъ, и предъ судомъ граж­данским. О всехъ незаконнорожденныхъ Старосты обязаны составлять списки, прилагая ихъ къ годовой ведомости о родившихся и умершихъ.

            Равномерному осуждению и законному истязанию съ нерадивыми Старостами должны быть подвергнуты и Обольстители, которыхъ Сель­ская Изба должна отправлять въ Нижнюю Расправу.

            Староста обязанъ стараться, чтобы по миру не было праздноша­тающихся, которыхъ, по освидетельствовали вместе съ Сельскимъ Стар­шиною и Выборными и признании годными къ работе, отдавать за опре­деленную цену трудолюбивымъ земледельцамъ.

            Увечныхъ и неспособныхъ къ работе Староста обязанъ отдавать на пропитание родственникамъ, а за неимешемъ ихъ — человеколюбивымъ домохозяевамъ.

Владельческие крестьяне.

            Подъ владельческими крестьянами разумеются крестьяне, принадле­жавшие на крепостномъ праве различнымъ лицамъ и учреждениямъ. Законодатель упоминаетъ следующия виды этого типа крестьянъ: грсударевы, удельные, дворцовые, военные, церковные, городские, госпи­тальные, ленные и поиезуитские, майоратные, заводские, фабричные и помещичьи. Среди первыхъ семи видовъ, крепостное право сохранилось въ довольно чистомъ виде, т.е. въ пределахъ установившаго его закона царя Бориса Годунова отъ 1595 года. Последния три, особенно, послед­нее, на которомъ мы подробнее остановимся содержатъ „крепостное право" ничего общаго съ закономъ 1595 г. неимеющимъ и составляющее простое наслоение случайныхъ печальныхъ историческихъ событий. Законъ 1595 г. имелъ целью если не уничтожить, то ослабить бродячий характеръ врестьянъ пользовавшихся землею вотчинъ и поместей служилыхъ людей. Для последнихъ было иногда прискорбно, получая отъ приказа поместье съ крестьянами, какъ они числились по писцовымъ книгамъ, а на самомъ деле встречали пустошь съ развалившимися избами. При 1оанне Грозномъ и раньше въ подобныхъ случаяхъ служилый человекъ самъ брался за соху, теперь же, когда на престоле селъ свой брать, онъ не приминулъ воспользоваться благоприятнымъ случаемъ и заставилъ крестьянъ не бросать земли. Первые семь группъ крестьянъ обязаны были юридически, главнымъ образомъ, оброкомъ, т.е. арендной платою за место. Остальныя повинности владельческие кре­стьяне несли предъ указанными лицами, какъ чиновниками, уполномоченныхъ отъ правительства и въ строго предписанныхъ закономъ случаяхъ.

Личныя права.

            Права личности, какъ ихъ развиваетъ законодатель въ Законахъ Гражданскихъ, были путемъ постепеннаго ограничения въ XIX в. совсемъ уничтожены. Одно только право оставалось у помещичьего кре­стьянина, право на жизнь. За убийство своего крестьянина помещикъ могъ подвергнуться уголовной каре. Но собственно и на право жизни своей, помещичий крестьянинъ смотрелъ скептически, онъ пожертвовалъ ее Государю давно: „тело Государево, душа Божия, спина боярская". Право на жизнь имелъ Государь, а не помщикъ, размышлялъ крестьянинъ помещичий, какъ и всякий другой. Бракомъ и всеми семейными делами распоряжались помещики, безъ дозволения ко-торыхъ крестьянинъ могъ только молиться Богу и то, не выходя изъ пределовъ поместья, Гражданские законы, трактующие о договорахъ, обязательствахъ, подрядахъ и прочихъ частныхъ гражданскихъ отношений не имели применения къ крестьянамъ, но они могли ими пользоваться только при содействии помещиковъ. Не имели также права крестьяне отыскивать свои права и нарушения своихъ правъ предъ гражданскимъ и уголовнымъ судами. Крупныхъ гражданскихъ претензий, достойныхъ разбирательства для Палаты гражданскаго суда не было, за отсутствиемъ права на недвижемыя имущества, въ мелкихъ гражданскихъ претензияхъ судьею былъ помещикъ. На истязания, убийство и прочия уголовныя преступления, совершенныя надъ крестьянами ихъ помещиками законода­тель, наконецъ, предоставилъ право жаловаться губернскимъ про­курорам, но вследствие поголовнаго невежества эта мера явилась только комплиментомъ, хотя и очень милымъ комплиментомъ. Конечно, у хорошихъ помещиковъ крестьяне могли заниматься всемъ и пользоваться всеми правами, предоставленными государственнымъ крестьянамъ и къ счастью Русской Земли, плохихъ помещиковъ было не больше, чемъ хорошихъ. У хорошихъ помещиковъ, именно такихъ, какихъ ихъ желалъ видеть всегда законодатель, крестьяне, благодаря торговле, про­мышленности, ремесламъ и пр. побочнымъ занятиямъ, нередко составляли приличное движимое имущество и выкупали себя изъ крепостнаго со­стояния въ другия сословия, даже нередко покупали офицерство и дво­рянство. Отъ дурныхъ помещиковъ крестьяне удирали во все стороны Русской земли великой и обильной и, главнымъ образомъ, къ казакамъ, где находили всегда радушный и гостеприимный приютъ.

Права по состоянию.

            Крепостное право лишало крестьянъ всехъ правъ, прочему кре­стьянскому состоянию присвоенныхъ. Правда, помещичьи крестьяне могли собираться въ мирской сходъ и выражать суждения, но решительную силу они получали всецело отъ воли помещика. Последний могъ имъ запретить собираться въ сходы. Да и самые сходы помещичьихъ кре­стьянъ были сходами по раскладке помещичьихъ повинностей. Кре­постное состояние было какое-то заколдованное место для крестьянина, состояние полнаго безправия, состояние рабское. Чтобы приобрести права, нужно освободиться, получить волю отъ господъ, тогда явятся сами и права. Положение крепостного крестьянина можно сравнить съ положениемъ лицъ ссыльно-каторжнаго состояния. Особенно это сравнение подходить къ владельческимъ, фабрачнымъ и заводскимъ крестьянамъ. Но и то разница! Для лицъ, каторжниковъ законодатель далъ некоторыя личныя права и права по состоянию въ Своде Учреждений и Уставовъ о ссыльныхъ, ограничивъ определенными законоположениями местное управление. Поставивъ законъ надъ усмотрениемъ каторжнаго начальства законодатель даже безправному состоянию придаетъ характеръ правовой. Усмотрение же помещичьяго Управления надъ своими крестьянами не ограничивалось закономъ и потому крепостное состояние до техъ поръ, пока оно не было строго и определенно ограничено закономъ было ниже съ юридической точки зрения каторжнаго состояния. Крестьяне ли­шены были права вступать въ государственную или общественную службу, записываться въ гильдию и получать какое-либо свидетельство на тор­говлю, давать свидетельския показания, быть повереынымъ по чьимъ-либо деламъ и т. д., безъ согласия помещика

Права по имуществу.

            Недвижимыя имущества крестьяне могли приобретать только на имя своихъ помещиковъ. Следовательно, право собственности они не имели, а имели какое-то сомнительное право владения. Домашний и рабочий скотъ, земледельческия орудия и прочий хозяйственный инвентарь принадлежалъ опять-таки крестьянамъ „не вполне" т. е. не на праве соб­ственности, а на сомнительномъ праве владения. Правда, это владение могло иметь постоянный характеръ въ зависимости отъ установившихся местныхъ обычаевъ и доходить до права предсмертнаго распоряжения, но отъ возможности, юристъ никогда не перейдетъ къ законности. Имущественные права, если только можно назвать ихъ правами, т. к. самъ законодатель считаетъ ихъ приобретение съ 1861 г., фабричныхъ и заводскихъ крестьянъ были не­сколько шире просто потому, что владельцы были богаты и особыхъ обязанностей государствениыхъ не несли. Правь имущественныхь, помещичьи крестьяне не могли иметь и потому, что жизнь превратила ихъ самихъ въ имущество. На крепостныхъ крестьянъ делались купчия, закладныя, дарственныя и меновые нотариальные акты, какъ на прочия ценныя вещи.

Обязанности владельческих крестьян.

            При отсутствии всякихъ правь, владельческие крестьяне несли, сверхъ общихъ обязанностей прочихъ государствениыхъ крестьянъ, обязан­ности или повинности въ пользу своихъ владельцевъ. Эти повинности, смотря по месту, были весьма разнообразны, но законодатель сделалъ попытку ихъ объединить въ особыхъ законоположенияхъ.

Повинности крестьян перед помещиком.

            Денежныя повинности въ пользу владельцевъ, являвшия по, мотивамъ законодателя, какъ бы арендной платой за усадьбы и долевыя угодья, были оброкъ и чиншь. Размеръ оброка по душамъ въ годъ колебался въ различныхъ местахъ отъ 12 до 8 и менее рублей. Помещику представлялось право, требовать уплаты оброка за полгода впередъ. Часть оброка могла быть оплачиваема нату­ральными повинностями и тогда получается смешанная повинность. Невыносимо тяжелъ былъ, сравнительно съ легкостью государствепнаго оброка, помещичий оброкъ, но еще тяжелее была барщина или панщина, именуемая законодателемъ издельною повинностью за те же усадьбы и полевыя угодья, когда крестьяне „предпочитали" платить руками, а не деньгами. Рабочие дни разделялись на летние и зимние, мужские и женские, конные и пешие, но въ годъ законодатель положилъ не более сорока мужскихъ и тридцати женскихъ, считая мужской за два дня женских и конный, за полутора мужскаго. Законодатель предоставилъ крестьянамъ высылать на барщину вместо себя рабочихъ, запретил помещикамъ утруждать крестьянъ вредными работами, несоразмерными ихъ силам, несоответственными полу и установилъ массу других облегчений. Установленные местными обычаями, сверхъ этихъ повинностей, поборы: баранами, птицею, яйцами, масломъ, ягодами, пряжею, холстомъ, сукномъ и т. п., законодатель отменилъ. Отменены также законодателемъ и „добавочныя" повинности: караулы при господскихъ усадьбахъ, лесахъ, поляхъ, сенокосахъ, уходъ за господским скотомъ, сгонные дни и т. д.  „Сверхъ всего этого" въ некоторых мстахъ прибавлялись еще повинности: талоки, гуртовыя работы сборы хлебомъ, табакомъ, свекловицею и прочее. Законодатель разрешил въ счетъ барщины подвергать работамъ въ техъ предприятиях, которые имели связь съ сельскимъ хозяйствомъ, именно: винокуренных, пивоваренныхъ, свеклосахарныхъ, селитерныхъ, дегтярныхъ, кирпичныхъ и т. п. Но въ Дополнительныхъ Правилахъ законодатель разрешилъ подвергать крестьянъ, владельцами которыхъ являлись фабриканты и заводчики, всемъ работамъ на фабрикахъ и заводахъ. В горнозаводскихъ именияхъ очевидна была эксплоатация крестьянскаго труда: крестьянинъ три дня работалъ въ поле на себя и три дня на заводе на владельца.

Надзор и попечительство правительства.

            Помещики являлись собственно откупщиками государственныхъ повинностей надъ крестьянами и попутно законодатель поручилъ имъ отеческое попечение надъ последними. Какъ дворянство выполнило эту миссию законодателя, мы скажемъ въ соответствующемъ отделе. Надзоръ же и попечительство надъ крестьянами, какъ и надъ всеми сирыми и убогими, законодатель вручилъ Губернскимъ Прокурорамъ. На Губерн-скаго Прокурора законодатель возложилъ „наблюдение, дабы съ народа не были взимаемы сборы, закономъ не установленные", возбуждение делъ безгласныхъ, отвращение утеснений, самоуправства и злоупотреблений, возбуждение техъ уголовныхъ делъ, по которымъ нетъ истца, и обо всехъ замеченныхъ безпорядкахъ немедленно доносить губернскому начальству, а иногда и Министру Юстиции, котораго законодатель поставилъ Генералъ-Прокуроромъ.

            Конечно, лица прокурорскаго надзора „какъ взыскатели виновныхъ и защитники невинности", выводили на светъ возмутительнейшия звер­ства помещиковъ надъ крестьянами и темъ значительно сдерживали ихъ произволъ. Крестьяне жаловались на жестокости прокурорскому над­зору, Министру Внутрспппхъ Делъ, Государю. Жалобы эти приковы­вали постоянно внимание Государей, которые часто предписывали поме-щикамъ: „христианское и законное обращение съ своими крестьянами". Волнения врестьянъ начавшияся превращаться въ хроническия явления русской жизни указывали, что прокурорский надзоръ не можстъ спра­виться съ злоупотреблениями на „законной" почве крепостного права.

Вольные крестьяне.

            Между вольными крестьянами законодатель упоминаетъ крестьянам собственниковъ, однодворцевъ, половниковъ, арендаторовъ, чиншевиковъ, десятинщиковъ, рабочихъ, инородцевъ. Къ нимъ можно причислить казаковъ и коммупистическия сельския общества: сарептское, духоборческия, хлыстовския и скопческия, социалистическия, толстовския.

            Законодатель нисколько не стесняетъ способъ поземельпаго пользования и владения крестьянъ и „въ особыхъ правилахъ о сельскихъ обывателяхъ" санкционируетъ установившийся по некоторымъ местамъ нашего обширнаго отечества обычай „подворнаго наследственнаго владения участками”. Крестьянский Поземельный Банкъ одинаково оказываетъ помощь крестьянамъ, будутъ ли они представлять целое общество, или часть его, или несколько обществъ, или товарищество, или отдельнаго хозяина и независимо отъ способа владения. Но законодатель поддерживаетъ установившиеся социальный строй крестьянскаго населения и, предоставляя на полное усмотрение устраивать свои частныя дела, повелеваетъ соединяться по-прежнему въ селения и волости для отправления своихъ общегражданскихъ правъ и обязанностей. Крестьянинъ съ переменой собственности, иногда, отдаляется не только отъ своего общества, но и уезда и губернии. Связь съ родиной ослабеваеть и если законодатель не установилъ срока приписки отдельныхь крестьянъ къ обществамъ, то это объясняется губернскими причинами: на крестьянахъ иногда лежатъ недоимки и свои общества вследствие этого медлятъ высылкой увольнительнаго приговора. Исполнившие требования крестьяне легко могутъ распрощаться и съ волостью, и съ уездомъ, и съ губернией. Крестьяне-собственники подчи­няются вполне местному общественному управлению, наравне съ име­ющими душевой наделъ, за исключениемъ осуществления техъ обязан­ностей, которыя соединены съ правомъ владения наделомъ. Крестьяне-однодворцы, т.е. не имеющие никакого земельнаго надела собственнаго или даже арендуемаго и известные въ казачьихъ селенияхъ подъ именемъ „иногороднихъ", „суседей" и „подсуседокъ" по своей многочисленности превышающей въ нисколько разъ коренное население Юга России, Кав­каза и Сибири, современемъ обратятъ на себя внимание законодателя. Этотъ весьма многочисленный классъ образовался изъ переселенцевъ, опоздавшихъ получить наделы и оставшихся безземельными со всемъ своимъ потомствомъ. Пока они только помогаютъ убирать хлебъ старожиламъ, но когда съ увеличениемъ народонаселения ихъ помощь окажется излишней, то законодатель займется ихъ судьбою и укажетъ имъ или на необъятныя пустоши Сибири, требующия уже нtсколько вековъ работниковъ, или же на фабрично-заводской трудъ. Половники, арендаторы и чиншевики представляютъ смесь временнаго и потомственнаго пользования по добровольнымъ условиямъ чужою собственностью. На юге России эта группа въ некоторых местахъ называется десятинщиками. Законодатель не оставилъ безъ своего внпмания самаго труднаго, самаго щекотливаго и самаго неблагодарнаго, вечно неблагодарнаго для самого законодателя вопроса объ отношении сельскаго рабочаго къ сельскому нанимателю. Сельский работникъ у крестьянъ является членомъ семьи, онъ несетъ такую же работу, какъ и хозяева, естъ такую же пищу, живетъ такъ-же и получаетъ плату по согласию и совести. Другое дело, если сельский рабочий нанимается къ землевладельцу, хотя бы и кре-стьянскаго звания (Последнее бываетъ весьма редко). Тутъ кроме законовъ спроса и предложения возникаетъ масса недоразумений вследствие ненормальныхъ социальныхъ условий землевладельческой жизни. Где землевладелецъ добросовестенъ, тамъ бываетъ недобросовестность со сто­роны рабочихъ и наоборотъ.

Инородцы.

            Не оставилъ безъ внпмания законодатель и безпомощныхъ, малосильныхъ невежественныхъ оседлыхъ инородцев и протянулъ имъ свою сильную мощную руку помощи. Законодатель дает  права крестьянскаго состояния оседлымъ инородцамъ, занимающимся земледелием. Кочующимъ и бродящимъ инородцамъ законодатель не даетъ права крестьянъ, потому что они не в состоянии ими воспользоваться. Но быть и кочующихъ инородцевъ законодатель старается осторожно, постепенно, безъ всякаго насилия применить къ крестьянскому быту. Здесь уже роль законодателя не столько юридическая, сколько культурная. Кочевые инородцы составляютъ особенное сословие  в равной степени съ крестьянскимъ принципиально выражается законодатель. Даже занявшиеся хлебопашествомъ инородцы ни подъ какимъ видомъ не могутъ безъ собственнаго на то ихъ согласия быть включаемы въ другия сословия. Оседлые инородцы, имея равныя права съ россиянами, не подлежать никакимъ исключениямъ въ зависимости отъ установленнаго начальства.

Права личныя.

            Личныя права инородцевъ, въ какихъ бы они разрядахъ по ревизии не числились, законодатель ограничиваетъ общими узаконениями и учреждениями. Конечно, семейныя права и вытекающия изъ него личныя законодатель гарантируетъ только на столько, насколько явится желание воспользоваться ими со стороны самого инородца. Законодатель применять законы безъ согласия самих инородцевъ не допускаетъ, какъ бы наши законы были хороши, а инородческие обычаи дурны. Въ виду безпомощности и невежественности инородцевъ, законодатель особенными узаконениями старается оградить ихъ личныя права со стороны культурнаго населения. Законодатель повелеваетъ местному начальству не допускать стеснения инородцев под предлогомъ обращения ихъ въ хрисгсанскую веру. Православному духовенству законодатель повелеваетъ поступать съ инородцами кротко, ограничиваясь одними убеждениями, безъ малейшихъ принуждений. Если инородцы-христиане окажутся по своему невежеству виновными в упущении церковныхъ обрядовъ, то ихъ законодатель запрещаетъ подвергать какимъ бы то ни было мерамъ, за исключениемъ внушений и убеждений.

Права состояния.

            Инородцамъ законодатель предоставилъ право самостоятельнаго суда и управления въ делахъ, не превышающихъ компетенции сельскаго управления и суда. Въ прочихъ же делахъ инородцы, какъ и крестьяне подведомственны общимъ уезднымъ и губернскимъ установлениямъ. Никакого не сделалъ исключения в этомъ отношении законодатель и по отношению къ евреямъ. Сельския общества евреевъ учреждаются по примеру крестьянскихъ, а городския по примеру городскихъ и подчиняются одному и тому управлению.

Обязанности инороцев.

            Законодатель даровалъ инородцамъ все права русскихъ подданных, но такъ какъ многие изъ нихъ по своей некультурности ими воспользоваться не могутъ, то и обязанности, соединяемыя съ правами, съ таковыхъ гражданъ слагаются. Долгое время личная воинская повинность не распространялась на инородцевъ совсемъ, теперь же, хотя большинство инородцевъ и освобождено, но только, „впредь до дальнейших распоряжений". Главная инородческая повинность это натуральная подать ясакъ, поступающая въ Кабинетъ Его Величества. Остальныя повинности на содержание управления и местныя нужды определяются общими узаконениями.

            Въ 1711 г. указом изъ Сибирской канцелярии велено было Молодому построить въ Кунгурскомъ уезде медиплавильный казенный заводъ и плавить в немъ медныя руды, найденныя за несколько до того лет въ Кунгур­скомъ уезде. За это ему назначено оть казны жалованье. Новый казенный заводъ онъ построилъ при своемъ Мазуевскомъ железномъ заводе. Для постройки, для заготовления строительныхъ матер1аловъ и для различныхъ перевозокъ наряжаемы были крестьяне Кунгурскаго уезда, которым велено было работы эти зачитать въ подати. Молодей на медиплавильномъ заводе успелъ выплавить въ 1712 году лишь 10 пудъ 25 фунтовъ черной меди из руды, которая привозилась из-за довольно дальняго разстояния, изъ двухъ мест по р. Бабке, въ окрестностяхъ татарской деревни Янычей (ныне станция большего Сибирскаго тракта). — Въ 1713 году Молодой, по указу Сибирскаго губернатора кн. Гагарина, быль скованный увезенъ въ Тобольскъ по обвинению въ томъ, будто бн онъ крестьянъ, назначенныхъ для постройки казеннаго завода, употреблялъ на свои собственные работы: Мазуевский же­лезный заводь взять быль въ казну; состоявший при немъ казенный медиплавильный брошенъ, по неудобству места, а вместо него построен новый казенный медиплавильный заводъ у самаго города Кунгура, действоваший до 1718 года.

            Назначенный въ 1720 г. начальником Уральских заводовъ вапитанъ В. Н. Татищев прежде всего произвелъ въ Кунгуре, по поручению бергь-коллегии, слЪдствие о причинахъ остановки медиплавильнаго завода» Въ доноршении своемъ въ бергъ-коллегию, отъ 13-го сентября 1720 года, говоря, что прежде Кунгурские крестьяне недоброжелательно смотрели на рудные поиски и постройку заводовъ, Татищевъ пишетъ между прочим „Наипаче же уведомляемы обстоятельно отъ здешнихъ обывателей, что невозможно было имъ въ томъ горномъ деле препятствий не чинить, для великихъ налогъ и раззорения отъ начальниковъ рудныхъ. А особливо въ начале Федоръ Молодой построилъ здесь заводы безъ всякой потребности, которые стали въ 4 тысячи рублевъ; надъ то (т. е. сверхъ того) навозилъ, вместо руды, песку несколько сотъ тысячъ (пудъ) на крестьянскихъ подводахъ, изъ которой руды, чаю, ни одного фунта меди изъ центнера (т. е. изъ 100 фунтовъ) не выйдетъ, не считая подводъ ему, гостинцевъ и прочаго".

            После отъезда Молодаго въ Тобольскъ комендантъ Леонтий Шокуровъ, заведывавший Кунгуромъ и Кунгурскимъ уездомъ въ 1713 и 1714 года», построилъ на конфискованномъ Мазуевскомъ железноиъ заводе домну дли вы­плавки чугуна; но почему-то она не была пущена въ действие. Съ 8-го июля 1715 по 8 июля 1718 г. Мазуевской заводъ находился въ аренде у Строгановскаго прикащика Белоусова; но плавки руды тутъ не было, а только тянуто было железо полосное изъ покупнаго желЪза. Въ 1718 году охотника взять вновь этотъ заводъ на аренду не оказалось, и онъ оставленъ былъ впусте.

            Между темъ Федоръ Молодой въ 1718 году посланъ былъ изъ Тоболь­ска на Уктусский казенный заводъ (близь нынешняго Екатеринбурга), где плавилъ мЪдь; посылался также для смотрения надъ разработкою медныхъ рудъ на р. Полевой.  Надо полагать, что медиплавильному делу, а также пробирному, Молодой учился за границей, либо у выписанныхъ изъ Германии мастеровъ, потому что въ доношенияхъ своихъ употреблялъ немецкия техническия выражения. Но темъ не менее плавильщикъ онъ былъ плохой. — Въ 1728 году новый главный командиръ Уральскихъ и Сибирскихъ заводовъ генерал-майоръ Геннинъ велелъ Мазуевский железный заводъ отдать опять Молодому и мастеру Никифору Огневу. И на этотъ разъ заводъ былъ въ дЪйствии недолго: вероятно владельцы не имели средствъ по­править его надлежащимъ образомъ.

бодахъ. на усть^Зыряик*, и на острову, и на Сылв*, и въ дерев-няхъ и у соляныхъ иромысловъ торговые и кромммлбавые и ося-кче мастеровые люди и въ деревняхъ пашенные крестьяне и на-•вшъ горедоиъ гяглые нриимые люди с64галн иэъ тягла за оску-д&вйешъ; да они же ааялад'Ьли по СылвЬ многими Панкиными зем-Ляжи и аЬнными иокосами и деревни во миогихъ мЬстахъ и вея­вши угодья съ тяглыми людми смежно; а съ гЬхъ иромысловъ со кякнкъ угодей съ ними, посадскими и у Ьздвыми дюдми, нашего тягла и въ Свбврапе и лмеюе отпусти во вглше денежные дохо­де не влатятъ и служебъ никавнхъ ко служа тъ, и живутъ въ избылыхъ, в намъ 6м ихъ пожаловать велеть архимандриту съ Гфатйею быть съ ними въ тяглЪ, а въ роеннскахъ написано: