ГЛАВА IV ЛЮДИ ИЗ ЛЕГЕНДЫ
Если в
Белокатае, белогвардейцам, поднявшим мятеж против Советской власти в июне 1918
года, удалось сразу расправиться с большевиками и творить страшный террор, то в
северной части теперешней территории Белокатайского района, Ногушах,
Корлыханово, события происходили несколько иначе. А главным поворотным моментом
в событиях явился приход в эту часть района крупного красногвардейского отряда
под командованием Борчанинова. А до его прихода события и в этой части района
развертывались не в пользу революции. Ногушинская волость, объединявшая два
села, Корлыханово и Ногуши, была до революции одной из малоземельных в
Златоустовском уезде. Естественно, что после октябрьского переворота, вопрос
урегулирования земельных отношений был одним из главных, и трудовое
крестьянство ожидало его справедливого решения.
Но шли дни,
недели после установления Советской власти в центре России, а жизнь в
занесенном снегом Корлыханово шла по-старому. Большинство солдат,
угнанные царем-батюшкой на германский фронт, домой еще не вернулись. В просторном
здании волости по-прежнему заседала земская управа, возглавляемая мельником
Корлыхановым (Балакшиным), членом уездной управы Ф. Брагиным и его сыном
Николаем. Николай, человек небольшой грамоты, был мужиком оборотистым. И
торговать умел, и казенные подряды брал на строительство в Емашах больницы, в
Корлыханово школы. Подстать ему были и другие «деятели» управы, горько
сожалевшие о начавшемся крушении старого режима. От такого состава управы
трудно было ожидать выполнения директив Советской власти. Они и не выполнялись.
Учителя, медики и другие работники волости не получили зарплату. Денежный ящик
управы был пуст. Об обложении контрибуцией богатеев села, к которым
принадлежали и сами земцы, не могло быть и речи. Наряду с управой существовал и
волостной совет. В него входило несколько большевиков, но большинство
составляли эсеры и зажиточные крестьяне. Как и в управе, руководителем совета
был тоже владелец мельницы, правый эсер Карабатов. Волсовет, призванный
контролировать деятельность управы, не оправдал возложенных на него задач. В
конце декабря в волости была создана большевистская организация, но ввиду своей
малочисленности влиять на совет она не могла. Положение резко изменилось в
феврале 1918 года, когда с фронта вернулись революционно настроенные солдаты.
Многие из них считали себя коммунистами. Партийная ячейка увеличила число своих
членов до 200 человек. Ее руководителями стали служивший на фронте Матвей
Степанович Берсенев, председатель и Федор Михайлович Кучин, секретарь. Наряду с
большевиками оформилась и эсеровская организация около 120 человек. Земская
управа была упразднена. Был заново переизбран состав волостного совета. В него
вошли 36 депутатов по 12 человек от большевиков, эсеров и беспартийных.
Председателем совета избрали коммуниста Николая Малышева, а секретарем –
коммуниста И.Хиля. Новый совет приступил к реализации распоряжений вышестоящих
советских органов: национализировал банковские и церковные земли, леса, частные
мельницы. Для выплаты жалованья учителям и другим работникам волости по
постановлению общего собрания граждан наложил контрибуцию на местных кулаков и
торговцев. Национализированная земля и частично изъятые у некоторых кулаков
лошади были бесплатно распределены между малоимущими крестьянами. Рабочим
Кусинского завода совет отгрузил хлеб из общественного магазина. Для охраны
порядка в волости была создана боевая дружина из 12 человек. Так хозяйствовал
новый волсовет. Он стал авторитетным органом власти. Его мероприятия находили
поддержку у большинства крестьян. В то же время деятельность совета вызвала
явную злобу среди кулачества и недовольства некоторых середняков. Враги
развернули антисоветскую деятельность. Кулачество и офицерство связывается с
контрреволюционными силами других волостей уезда. Так, на нелегальном сборище в
селе Карантрав участвуют два корлыхановских представителя – офицеры А.А.
Боголюбов и Е.Е. Матвеев. Николай Брагин, видя, что деятельность земской управы
бесславно заканчивается, организует в Корлыханово партию «беспартийных»,
вовлекая в нее кулаков, офицеров, торговцев. Создавая такую партию, он
рассчитывал снова играть какую-то роль в общественной жизни. Перекочевали в
Брагинскую партию и многие эсеры. В конце февраля или марте 1918 года из
эсеровской партии вышла ее более революционная часть, которая создала
организацию левых эсеров. Левые эсеры поддерживали все мероприятия большевиков.
Авторитет коммунистов беспрерывно рос. Их деятельность поддерживалась широкими
массами крестьянства, что подтверждается большим числом участников митинга и
демонстрацией в день 1-го мая 1918 года. Жители обоих сел, собравшись у здания
волсовета, с красными знаменами, прошли до центра Ногушей, а затем до
Корлыхановской церкви. Кулаки и торговцы, злобно косясь на демонстрантов,
потянулись в этот день в дом бывшего земца. Ф. Брагина и вырабатывали там свои
планы. Это они распространяли по селу провокационные слухи: «В Москве
центральная власть пала, Ленин сбежал. Во всех волостях губернии коммунистов
перевешали, установили земские управы, к нам идут казаки». Наступило тревожное
время. В конце мая для подавления чехословацкого мятежа по указанию из
Златоуста волисполком должен был мобилизовать 15 человек для подкрепления
миасского фронта. Ячейка большевиков решила направить на фронт членов партии.
Когда же было объявлено об этом, некоторые сдали свои партбилеты и от
мобилизации отказались. Однако 18 коммунистов добровольно поехали на фронт. Но
из ст. Ункурда их почему-то вернули. В начале июня в Уфе проходил губернский
съезд Советов. На него от ногушинской волости поехали М.С. Берсенев и А.П.
Гордеев. Все надеялись, что после их возвращения тревожившие село слухи
развеются. Но в это время во многих волостях уезда, Карантраве,
Старо-Белокатае, в соседних Емашах начались белогвардейские восстания. Все
члены партии в Корлыханово находились в состоянии мобилизационной готовности.
Многие дежурили по ночам на улицах, чтобы предохранить село от внезапного
нападения со стороны Емашей и Яныбаево. Связь с уездом оказалась прерванной.
Корлыханово и Ногуши оказались в окружении волостей, где контрреволюция творила
дикую расправу над сторонниками советской власти. Так, в Усть-Икинске кулачье
живыми закопали в землю пять членов местного совета.
В Емашах
восставшие кулаки и торговцы арестовали всех дружинников, коммунистов и
советских работников. Многих из них они жестоко избили, а девять человек
зверски замучили. Со съезда вернулись М.С. Берсенев, А.П. Гордеев. Они
информировали об окружении Ногушей мятежными волостями. Было проведено
последнее партийное собрание. На нем было решено сдать власть бывшей земской
управе, чтобы сохранить свои силы, а членам партии уйти в подполье. Товарищу
П.С. Поспелову было предложено приступить к организации Красного партизанского
отряда. Волсовет совместно с членами партбюро большевиков и руководства левых эсеров
должен был вынести решение о сдаче власти на утверждение общего собрания
волости. Такое собрание состоялось. А.П. Гордеев сделал на нем доклад о
губернском съезде Советов и об Усть-Икинском межволостном съезде. Здесь же было
обсуждено решение волисполкома о сдачи власти бывшей управе. Передачу власти
мотивировали тем, что в распоряжении Совета же было вооружения, за исключением
шести винтовок для организации отпора белогвардейским бандам. Большинство
крестьян приняло это решение с большой скорбью, ликовали только отъявленные
враги Советской власти. Собрание потребовало от земской управы дать клятву не
арестовывать советских и партийных работников. Такую клятву от имени управы дал
офицер Е.Е. Матвеев, который возглавил ее. По решению партбюро семь членов
партии ушли с этого собрания в лес, заявив всем, что примкнут к партизанским
отрядам. Эти семь человек были: М.Ф. Попов, Ф.М. Кучин, И.Ф. и В.Ф. Бреевы,
П.Н. Воробьев и С.Бобин, Ф.С. Субботин. Они забрали с собой имеющиеся винтовки.
Никто из кулачества не рискнул задержать и разоружить их. Кулачьё и офицерство
знало, что подавляющее большинство крестьян сочувствует большевикам.
Так, в
Ногушинской волости вместо Совета вновь стала действовать «демократическая»
земская управа. Ее руководитель Е.Матвеев, нарушая свою клятву, в ночь с 13 на
14 июня арестовал 56 человек партийных и советских работников. Для этого он
вызвал из Старого Белокатая отряд «казаков», состоявший из тамошних кулаков.
Многие из арестованных были избиты. В одной из камер сидели Н.М. Малышев,
И.Хиль, А.П. Гордеев, учительница Попова Маргарита Николаевна и ее брат Семен.
Сюда же был брошен зверски избитый Н.М. Кучин. На вторую ночь эта группа
арестованных решила организовать побег, а затем освободить и остальных. При
помощи начальника дружины А.Е. Худякова, который был им при волсовете, удалось
бежать А.П. Гордееву. Побег остальных не удался из-за приезда так называемого
начальника штаба Емашинской волостной управы Черепанова, который требовал
отправки арестованных в Емаши для учинения над ними расправы.
Ночью всех
арестованных перевели в другое тесное и темное помещение, где они сидели
несколько дней на грязном полу и мерзли без теплой одежды еще в холодные
июньские ночи. А.П. Гордеев направляет через своих друзей письмо управе, требуя
собрать общее собрание граждан и решить на нем вопрос о незаконно произведенных
арестов. Как и следовало ожидать, большинство собрания осудило действия управы
и потребовало освободить всех арестованных. Гордеева за побег к ответственности
не привлекать, не воевать против наших красных. Под «нашими» подразумевались
односельчане – сторонники Советской власти. Управа вынуждена была тотчас же
освободить арестованных. Освободила несмотря на настойчивые требования
емашинских белогвардейцев, представители которых Черепанов и П.Ершов
участвовали на собрании, стараясь добиться расправы над большевиками. На
следующий день после собрания управа вновь арестовала наиболее активных
советских работников, в том числе Н.М. Малышева, М.С. Берсенева, А.П. Гордеева.
Начались ежедневные допросы. К счастью, сидеть арестованным пришлось недолго.
В Емаши
пришел красногвардейский отряд Борчанинова в составе 600 человек. Белые были в
панике. Арестованных освободили. В Емаши к Борчанинову в одиночку и группами
спешили все, кому было не по пути с восставшим кулачеством. Примкнув по дороге
к Борчанинову, в Емаши пришли Златоустовский и Ярославский отряды. П.С.
Поспелов и А.П. Гордеев собрали из явившихся в Емаши ногушинцев и корлыханцев
отряд в составе 32 человек и получили на него оружие и патроны. Утром
следующего дня этот отряд двинулся в Ногуши и Корлыханово. Занял оба села, но к
вечеру под напором белых вынужден был отступить обратно. Ночью в Емаши прибыло
из Ногушинской волости уже 200 человек бывших фронтовиков и молодежи, которые
сразу записались добровольцами в свой партизанский отряд. На следующий день для
занятия Ногушей и Корлыханово Борчанинов двинул крупные силы. Отряд ярославцев
и саранинцев и взвод кавалерии, состоявший из ногушинцев, под командованием
Гордеева обходным маневром занял Козью гору на восточной стороне Ногушей. По
Карабатовской горе, вверх по реке Ик, двинулся Златоустовский отряд. Прямой
дорогой на родное село выступили сами ногушинцы. Не оказывая большого
сопротивления, белые в панике бежали в сторону Айдакаево.
На недолгое
время Ногушинская волость вновь стала советской. Руководители Совета и
парторганизации приступили к формированию партизанского отряда. Добровольцев
идти в партизаны было настолько много, что за два дня в отряд записалось 1800
человек. Отборочная комиссия однако вынуждена была принять только 850. Людям
старого возраста и слабого здоровья вежливо отказали. Для отряда готовили
лошадей, седла, транспортные средства. Во второй половине июля Емашинская и
Ногушинская волости оказались на положении острова в бушующем море
контрреволюции. Вскоре Красноуфимский уездный Совет потребовал от Борчанинова
оставить Емаши и отступить для защиты города от наседающих белогвардейцев.
Борчанинов собрал командиров отрядов и объяснил им создавшуюся обстановку: идти
на Красноуфимск, забрав с собой по возможности больше продовольствия.
В ночь на 23
июля двинулись в поход. Обоз отряда растянулся на несколько километров. С
бойцами ушло немало гражданского населения, опасавшегося кулацкого террора.
Уходили люди в дальние дороги горячо уверенные, что рано или поздно вернутся в
освобожденные родные места. Дойдя до села Новый Златоуст, артинские партизаны
потребовали от руководства отрядами освободить Арти, к тому времени занятые
белыми. Часть отрядов, Анфаловский и сотня кавалерии Саранинского были
направлены на Красноуфимск, остальные двинулись к Артям, окружив их с трех
сторон. Белые после боя бежали в сторону Михайловского завода. Освободив
арестованных советских работников, красные партизаны устроили торжественные
похороны жертв белогвардейской расправы. 22 человека, брошенных в общую яму,
были с воинскими почестями перенесены на кладбище. Кавалерию ногушинцев
направили на Ачит, а пехоту в район села Манчаж. Здесь у деревни Бочкарева,
белые повели наступление. В развернувшемся бою Ногушинский отряд понес первые
потери. Был убит И.Е. Субботин и ранен М.Ф. Попов, временно исполнявший
обязанности командира отряда.
В это же
время погибли, как потом стало известно, Ф.М. и Д.М. Кучины. Им было поручено
узнать, что стало с семьями партизан после ухода из Корлыханово. Они выполнили
свое задание, но на обратном пути их обнаружил белогвардейский разъезд. Не
желая сдаваться в плен, Федор и Даниил Кучины погибли в неравной схватке,
отбиваясь от врагов гранатами. В начале августа 1918 года был создан первый
Красноуфимский стрелковый полк, командиром которого назначили Грязнова Ивана
Кесариновича. Из отрядов создавали роты. А.П. Горднеев стал командиром шестой
роты, занявшей позиции у села Бардым. Рядом с ней в Азангулово находилась 9-ая
рота. На следующий день белые повели наступление и заняли Азангулово. Получив
подкрепление, сформированную из ногушинской молодежи роту Т.П. Дьякова, 6-я,
9-я роты выбили врага из занятого ими Азангулово. Бой этот был необычен тем,
что с обеих сторон в нем участвовало много емашинцев, ногушинцев и жителей из
Усть-Икинска. Еще недавно близкие соседи и даже родственники они дрались теперь
под разными знаменами на одной земле, но за различные порядки на ней. И пошли
дни, недели, месяцы в боях, переходах по селам и заводским поселкам Пермской
губернии. Сформированный в Красноуфимске 2-й Красноуфимский стрелковый полк
вышел из Ачита на Бисерть и занял этот завод. Но подошедшая из Сибири дивизия
выбила его, и полку пришлось отступать на Ачит и далее по шоссе. Это создавало
угрозу первому полку, и красные вынуждены были оставить Красноуфимск.
Остановившись у Суксуна, части заняли позиции на Песчаной горе, преградив
дальнейшее наступление белых. В конце лета первый Красноуфимский полк был
переименован в 262-й, а второй в 263-й красноуфимские стрелковые полки, из
которых создавали бригаду под командованием И.К. Грязнова, А.П. Гордеева,
назначили командиром второго батальона 262-го полка. Командиром этого полка
стал Алексей Артемьевских. Вскоре на правый фланг красных войск вышел
десятитысячный отряд В.К. Блюхера, завершивший труднейший переход из Белорецка.
Под командованием этого легендарного полководца была создана 30-я стрелковая
дивизия, состоящая из трех бригад.
Второй
батальон, несмотря на все атаки белых, удерживал позицию на Песчаной горе до 28
декабря 1918 года. Но армия Колчака, вооруженная державами Антанты, вновь
перешла в наступление и в декабре заняла Пермь и Кунгур. Второму батальону было
приказано отходить от Суксуна на Орду и занять новые позиции. Стояли
30-градусные морозы. Бойцы ходили в сапогах и были одеты по-летнему.
Организовали сбор теплой одежды и валенок. Население помогло одеть бойцов в
зимнюю одежду. Первого января 1919 года два полка из дивизии князя Голицына
повели наступление на Орду. Белогвардейские цепи, уверенные в своей численном
превосходстве, смело двинулись в атаку по заснеженной цепи. Красные стрелки,
артиллеристы и пулеметчики, готовые к бою, молча ждали команду. И когда враг
подошел близко, открыли по нему сокрушительный огонь. Атака белых захлебнулась,
и, неся огромные потери, они к вечеру стали отступать. Впоследствии плененный в
Сибири князь, показал на допросе, что в бою по Ордой он потерял 60% состава
своей дивизии. В боях под Осой у Дворецка и Нытва вели ногушинцы упорные бои с
наседавшими белогвардейскими частями, изматывая их живую силу. Были и неудачи.
Запомнили партизаны маленькую деревушку Развилы, где второй и третий батальоны
понесли большие потери. Используя переход на свою сторону взвода удмуртов,
только что сформированного, белые, выдавая себя за красных, ночью ворвались в
деревню. В бою за Развилы ногушинцы потеряли командира 6-й роты Фрола Гордеева,
командира взвода Федора Киселева, пулеметчиков И. Корлыханова, Т.Ушакова и
много других товарищей из своего и соседнего батальона. Колчак наступал,
стремясь через Вятку соединиться с Архангельской группировкой белых. В мечтах
адмирала мерещились купола Кремлевских соборов. Над Советской республикой
нависла угроза.
Партия и
правительство принимают в это время все меры для того, чтобы остановить армию
Колчака и подготовить условия для их разгрома. У берегов Вятки наступление
«Верховного правителя» было остановлено. Началось обратное движение восточного
фронта. Белые, огрызаясь, переходя в контрнаступление по всему фронту, отходили
назад. Полки 30- й дивизии форсировали Каму, идя по древней Пермской земле.
Гнали Колчака и Ногушинские партизаны. Настроение людей было бодрое, каждый
день наступления приближал к знакомым близким местам. И снова бои. Пермь,
Кунгур, Екатеринбург, Сибирская река, Тобол. Нелегкий и длинный путь до
Иркутска и Селенги. Сибирь за исключением Дальнего Востока стала Советской. Но
на этом не кончилась военная страда. В сентябрьские дни 1920 года 30-я дивизия
высадилась в Полтаве. А там Запорожье, степи Таврии и штурм Чонгарских
укреплений и переход через Сиваш. Одной из самых блестящих страниц в истории
Красной Армии назвал В.И.Ленин полную решительную и замечательно быструю победу
над Врангелем. Внесли в нее свою долю и ногушинские партизаны. Война
окончилась. Последней боевой операцией их была ликвидация разбойных банд
атамана Махно. Много времени прошло с тех грозных событий и вот в марте 1970
года, интересных два боевых эпизода рассказали автору этих строк – люди из
легенды – Лутков Андрей Евдокимович, Дятлов Семен Федорович и Дремин Григорий
Лукич. Это ветераны гражданской войны, одни из самых первых участников
становления Советской власти на территории Белокатайского района. Они по зову
партии большевиков в 1918 году первыми вступили добровольцами в Ногушинский
партизанский отряд. …Было это в Пермской губернии. Полк, в котором служили
Андрей Евдокимович, Семен Федорович и Григорий Лукич, отбил у белогвардейцев
Ачит.
Измотанные
тяжелыми боями, уставшие войны расположились на отдых. Вдруг прозвучала
тревога. Оказывается, крупный отряд противника, сняв заставу красных, прорвался
к селу. Но красные не растерялись. Первыми выбежали из домов пулеметчики, в том
числе и наши земляки. Андрей Евдокимович рассказывает: - Мы находились в одном
из крайних домов села. Поэтому враг от нас был ближе, чем от других бойцов.
Положение оказалось критическим. Мы залегли за пулеметы. Не замечая холода,
плотнее прижались к земле. Нам было жарко и немножко жутковато. Враг был рядом.
Он чувствовал свою силу. У красных вся надежда была только на пулеметную
команду. И пулеметчики не подкачали. Подпустив противника на короткое
расстояние, стали поливать его непрерывным свинцовым огнем. Очереди были
настолько меткими, что противник дрогнул и стал отступать. Лишь единицы из
вражеского отряда скрылись в лесу. Бой был быстротечный. А когда он стих,
пулеметчики встали: друзья были мокрые, как после купания. Но только купель
была холодная, снежная. …А вот другой эпизод, о котором рассказал Семен
Федорович. Это было в феврале 1919 года. Батальону, которым командовал наш
земляк А.П. Гордеев, было дано боевое задание освободить село Дворец на Урале.
Вражеских солдат в селе было много. Выгнать их можно было не столько огнем,
сколько хитростью. Было намечено: две роты наступают на противника в лоб, а
одна – то была шестая, в которой были Андрей Евдокимович, Семен Федорович и
Григорий Лукич – заходит в тыл и делает засаду. Подготовка к бою велась только
ночью. Особенно трудно было пулеметчикам. Им пришлось несколько часов
пробираться по глубокому снегу. А с пулеметом, известно, и по хорошей дороге
тащиться нелегко, а тут сугробы. Но к рассвету красные бойцы все же успешно
обошли противника и оказались за околицей Дворца в снегу. Вскоре грянул бой.
Белые еще спали, когда красноармейцы пошли в атаку. Противник в панике
заметался. Вся масса отступающих бросилась по дороге на восток. Но там их ждали
пулеметчики. Подпустив колчаковцев на близкое расстояние, красные бойцы открыли
по ним огонь. Немногие вражеские солдаты прорвались через засаду. Одни были
убиты, другие ранены, третьи сдались в плен.
… Колчак был
разгромлен. Тридцатая дивизия, в которой служили наши земляки – пулеметчики,
были переброшена на юг. Андрею Евдокимовичу повезло. Он участвовал в походе
через Сиваш. Освобождал Крым от врангелевской нечисти. Пришлось ему погоняться
и за бандою Махно. Так, за три года гражданской войны корлыхановские и
ногушинские партизаны прошли тысячи километров, громя белогвардейских
генералов, защищая родившуюся в Великом Октябре родную им Советскую власть. Не
все вернулись из далеких походов. Под Осой и Развилами, на Тоболе, в Крыму и
других местах жестоких боев погибли героями 84 партизана. Одним из первых
кавалеров ордена боевого Красного Знамени стали командир полка А.П. Гордеев,
командир пулеметного взвода М.Е. Субботин. Во всех в боях ногушинского
партизанского отряда участвовал и ординарец Владимира Ильича Ленина, Степан
Павлович Желтышев. Вот что он рассказывал: «Я был взят на военную службу в 1912
году. А в 1917 году после тяжелого ранения был направлен в Петроград в запасной
батальон Волынского полка. Служил я здесь до Февральской революции. Сразу же
после свержения царизма наш батальон полностью перешел на сторону революции, а
его пулеметной команде, в составе которой был и я, поручили охрану
Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Совет размещался сначала
в Таврическом дворце, позднее – в Смольном. Так прослужил я до Октября. Вот
свершилась Великая Октябрьская революция. Никогда не забыть мне этих дней! И не
только потому, что я стал очевидцем этого великого переворота, но и потому, что
мне посчастливилось целых два месяца жить и работать с нашим любимым вождем –
Владимиром Ильичом Лениным.
Ильича первый
раз я увидел 26 октября 1917 года во время заседания Второго Всероссийского
съезда Советов. Он простым, приятным языком говорил нам о мире, о передаче
земли крестьянам, фабрик и заводов – рабочим. А мое личное знакомство с ним
состоялось так. В один из октябрьских дней меня, как старшего пулеметной
команды, вызвали к Ленину. Я, конечно, был очень взволнован и с трепетом в
сердце постучался в дверь его кабинета. Послышался голос: «Войдите». Я вошел.
Владимир Ильич приветливо взглянул на меня и поздоровался со мной за руку. Я
сбивчиво отрекомендовался. Посмотрев на меня, Ильич сказал, что требуется
человек для выполнения разных поручений. - Сумеете ли Вы подобрать такого
товарища? – спросил он. Я ответил, что постараюсь. Вернувшись в команду, я
рассказывал товарищам о поручении Ленина. Посоветовались между собой и решили,
что среди нас нет такого человека, который справился бы с такими обязанностями.
На следующее утро я пошел к Ленину, чтобы доложить о нашем мнении. Не успел я
войти, как он сказал: - Здравствуйте, товарищ Желтышев, ну как, подобрали
товарища? Я ответил, что среди нас нет подходящего человека. - Я считаю, что вы
неправы, - ответил Владимир Ильич. – Если уж вы не сумели подобрать товарища,
то придется Вам самим выполнять эти обязанности. Сдавайте дела и приступайте к
работе. Я постоянно встречался с Владимиром Ильичом и Надеждой Константиновой.
Первое что поражало меня в Ленине – это его неисчерпаемая энергия. В первые дни
революции он почти совершенно не спал. Но несмотря на беспрерывную работу, был
неизменно бодрым и жизнерадостным. Огромная работоспособность Ленина удивляла
всех, кто сталкивался с ним. Он почти не отдыхал, часто забывал вовремя поесть.
Нередко бывало и так: идет продолжительное заседание, в перерыве все стараемся
отдохнуть, погулять по коридору, а Ильич и во время перерыва не прекращает
работы. - Почему Вы, Владимир Ильич, не отдыхаете? – спросил я его однажды. -
Нет времени, - ответил он. Владимир Ильич был очень вежлив, предупредителен,
внимателен к окружающим. Бывало утром встретишь его и хочется первым
поздороваться с ним. Но не всегда это удавалось. Еще издали Владимир Ильич
успевал приветствовать: -Здравствуйте, товарищ Желтышев, как дела? Ильич был
простым, общительным человеком, при случае любил пошутить. Однажды, ожидая
Ленина, я пытался зажечь спиртовку. Но у меня ничего не получалось. Занятый
спиртовкой, я не заметил вошедших в комнату Владимира Ильича и Надежда
Константиновну. Хлопнув меня по плечу, Владимир Ильич рассмеялся: - Не ведали
вы раньше такой вещи и поэтому не знаете, как с ней обращаться, - сказал он. –
Но не беда, со временем всему научимся. Спустившись как-то в подвал Смольного,
я нашел там складной стул, перетащил его наверх, стал собирать и не смог.
Владимир Ильич принялся мне помогать. Однако у обоих долго не получалось. Тогда
он рассмеялся и шутливо сказал ,что, видимо, эта вещь буржуазная и хочет нас
перехитрить. Ленин терпеть не мог несобранности, неисполнительности в людях. В
то же время он был добрым, отзывчивым человеком. Как-то я сказал ему, что хотел
бы съездить в отпуск к родным на Урал. Он ответил, что при первой же
возможности моя просьба будет удовлетворена. Время шло. Я думал, что Владимир
Ильич забыл о моей просьбе, а напомнить ему об этом считал неудобным. В январе
Владимир Ильич неожиданно спросил меня: - Не раздумали Вы ехать в отпуск? Я
ответил, что нет. По указанию Ленина секретарь Совнаркома тов. Горбунов оформил
мне отпуск на дней. Обстоятельства сложились так, что я в Петроград не вернулся
и Ильича больше не видел. Но я всегда боролся за дело революции так, как учил
Ленин. В партизанском отряде, а затем в Красной Армии я провоевал до конца
гражданской войны. Много утекло воды с тех пор. Многое стерлось в моей памяти.
Но всегда будет стоять передо мной дорогой образ нашего вождя – Владимира
Ильича Ленина, с которым я жил и работал целых Дней». Когда пишутся эти строки,
Степан Павлович Желтышев проживал на своей Родине в селе Ногуши Белокатайского
района Башкирской АССР. Он почетный колхозник колхоза им. Крупской,
персональный пенсионер. Награжден орденом Ленина. Частично забегая вперед, в
этой главе последовательно рассказано – о людях из легенды – солдатах революции
из Ногушинского краснопартизанского отряда. А теперь продолжим повествование о
Белокатайской «вандее».
Продолжение следует. Фото Башкирии
из архива Анны Макеевой.
Белокатай и окрестности:
Комментариев нет:
Отправить комментарий