Николаас Витсен (1641–1717). Северная и Восточная Тартария. Черемисы.

Северная и Восточная Тартария, включающая области, расположенные в северной и восточной частях Европы и Азии, 1692 год

Н. Витсен Николаас Витсен (1641–1717), ученый и бургомистр Амстердама, автор первого подробного исследования Сибири, Монголии и Центральной Азии - выпустил "Северную и Восточную Тартарию" в 1692 году. Несмотря на название книги, Витсен не ограничился северной и восточной частью Внутренней Евразии.

 Публикуем ЧАСТЬ легендарной книги - о землях в верхнем и среднем течении Волги, Сибири и об Урале. русский перевод - Pegasus оригинальные иллюстрации издания 1705 года

Черемисы

Черемисы ни крещены, ни обрезаны, и, таким образом, они – язычники. Они живут около города Нижний Новгород, в лесах на обоих берегах Волги, от Вятки и Вологды до реки Кама. Около городка Василигорода, который построен только из дерева царем Иваном Васильевичем и который он заселил солдатами для защиты от крымских тартар, расположенного на Волге, живут и черемисские тартары, расположившись на большое расстояние выше Казани. Мимо упомянутого города течет река Сура, которая раньше была границей между русской и казанской областями. Эти люди – быстрые бегуны и хорошие стрелки из лука. Их тоже причисляют к тартарам, у них особый язык; раньше они находились под властью казанских царей. В их стране растет мало хлеба, его туда привозят и обменивают на меха. Некоторые черемисы живут в домах, но большинство в шатрах, в поле. Мужчины покидают своих жен, если они в течение трех лет не рождают детей. Эти народы дают Их Царскому Величеству, в знак признания, некоторые подарки в виде мехов. Черемисы не употребляют другого оружия, кроме лука и стрел. Они разделены на нагорных, или погорских, и луговых, или луговиков. У них свой язык, их насчитывается свыше 20 000 человек. Они все земледельцы или охотники и очень плодовиты, хотя рожают неохотно, вероятно потому, что очень рано сходятся, ибо они уже на 12–13 году жизни женятся, особенно богатые. Они делают себе луки и стрелы для охоты, для чего употребляют и собак. Мужчины ходят одетые, как русские крестьяне; не знают ни священника, ни церкви. У них много меда и животных; большинство из них язычники, но немного магометан; используют много телег и лошадей. Они живут спокойно и в мире, только во времена отступничества Стеньки Разина, когда тот был разбит и казнен, большое число их погибло. Они заключают браки с такими близкими родственниками, как им только хочется, не знают кровосмешения, подражая в этом жителям острова Цейлон, ибо настоящий король этого острова, сын Раджа Синг, который его зачал со своей старшей дочерью, теперь опять женился на своей собственной сестре. Это человек набожный, по их суеверному закону. Мед они зарывают в сосудах и горшках в землю: он там окисляется – и от него быстро пьянеют. У них еще и пиво, и водка; они любят есть капусту и огурцы. Среди них нет блудниц, и блуд у них – это преступление, за которое убивают. Они очень любят пить. Они поклоняются деревьям и идолам, ставят животных на деревянные сосновые жерди, оставляют их и так перед ними поклоняются. У них нет письменности. Они живут вокруг и около Казани. Вино им неизвестно. Они сжигают своих мертвых или их хоронят и иногда бросают в воду. Берут по две – три – четыре жены: столько, сколько могут прокормить. Когда они произносят клятву, то кладут кусок хлеба на острия двух сабель и тому, кто произносит клятву, суют это в рот; другие при произнесении клятвы пьют соленую воду. Мужчины бреют всю голову, но не бороду. Женщины ходят в странной одежде: с широкими рукавами, как у японцев, швы отделаны синим шелком, на них широкие штаны, но сверху нет юбки и обувь из коры дерева; у них деревянная лопата или деревянная шапка, которую они сверху прикрепляют и которая служит им как чепчик, привязана к поясу: она украшена бусинками или ужовками, бубенчиками, колокольчиками, и они болтаются на лбу и плечах; сзади у них длинные пряди; на лоб клеят медную или серебряную монету, как женщины в Вятке, городе Их Царских Величеств, носят деревянные широкие шапки на голове. Есть такая особенность: хотя эти черемисы живут в домах, они все же не имеют деревень. Каждый строит себе жилище в лесу, так далеко от других, что даже не могут перекликаться. Про черемисов мне из соседнего места письменно сообщили следующее: «Поселения черемисских народов начинаются у Василигорода, ранее существовавшего города, названного по имени царя с тем же именем и им же построенного. Они заселяют эту местность по обоим берегам Волги, до города Казани. Они живут по большей части в лачугах, их ежедневная пища – жареная дичь и рыба. Они хорошо стреляют из лука, они поощряют и своих детей к упражнениям в стрельбе из лука. Говорят, что это неверный, вороватый и жестокий народ, но в остальном неплохого характера. Их разделяют на погорских и луговых. Первые носят название горы, потому что они заселяют горную, или высокую, правую сторону Волги, а вторые носят название по низменности, так как живут на левой стороне Волги, в равнинных полях: это лесная, богатая деревьями, жирная земля. Первые заставляют, за недостатком корма, свой скот около этих лугов пастись или откармливаться. Они говорят на одном языке. Языческие черемисы имеют следующие обычаи, которые мало отличаются от обычаев чиркассов: их дети, когда им исполняется полгода, получают в определенный для этого день имя, обычно своих родителей. У них не встречается письменности и нет упорядоченной религии. Все же большинство признают и почитают одного и бессмертного благодетельного Бога, которого они иногда и призывают, но не меньше они поклоняются и солнцу и луне, в особенности солнцу весной, потому что благодаря его силе и благодеянию земля, скот и люди испытывают на себе добро. И когда им ночью снятся какие-нибудь животные, то они им на следующий день молятся. Когда однажды одного спросили про начало Земли, тот ответил: «Tsjort snai», – что значит «Дьявол знает»; причем его спросили далее, знают ли они черта, и он ответил, что черемисы его очень хорошо знали: это был дух, который мог причинить человеку много зла, и он причинял черемисам зло, если они его не усмиряли надлежащими жертвами. Жертвоприношение, очевидно, было основной частью их идолопоклонства, о чем они сообщают следующее: «Жертвоприношение должно происходить в определенных местах, а именно в 40 верстах* к югу от Казани четыре версты составляют одну милю, около болота у реки Немда, в которой, по их словам, хозяйничает дьявол, и кто туда явится без дара или жертвы, тот сейчас же высыхает, да, вялость им завладеет так быстро, что он с трудом доберется до дома. В 10 верстах оттуда находится другая, среди них известная, вода под названием Шошма, лежащая между двумя горами. Она имеет глубину лишь в два локтя, но никогда не замерзает, какой бы суровой ни была зима. Здесь живет, как они говорят, тоже дьявол, и он гораздо мощнее и суровее, чем в упомянутом месте, почему его черемисы очень боятся и считают его более святым, чем [тот, который живет у] Немды, но около Шошмы нельзя приносить жертву, и кто из черемисов слишком близко подойдет к этой воде или вступит в нее, тот внезапно упадет и умрет, но чужим и христианам она не вредит. Их жертва состоит из волов, коров и овец; они варят мясо на огне: около этого огня натягивают шкуру на столбы, затем держат блюдо с вареным мясом в одной руке и чашу с медом в другой, затем говорят следующие слова: «Это я жертвую Богу, он изволит принять это от меня и дать мне за это волов, овец (это или что-нибудь, чего они желают). Уйди, жертва, и принеси Богу мою просьбу». И мясо, и натянутую шкуру, и мед они бросают в огонь. Когда у них умирает богатый человек, то его родственники и друзья съедают его лучшую лошадь около названных жертвенных мест, и вывешивают там его одежду. Они берут одновременно столько жен, сколько захотят и могут, даже если эти женщины были их родственницами или сестрами, которых они покупают, сколько пожелают и могут содержать. Одежда мужчин – длинный кафтан и чулки. Будучи женатыми, они наголо бреют голову, неженатые оставляют пучок волос на голове, заплетая их в несколько косичек. Дети, которые родителями наиболее любимы, носят кольцо в носу. Женщины ходят с незакрытыми лицами, но завешенными грубой тканью и холстом; богатые ходят в чулках и верхних кафтанах, как мужчины, только голова их часто обвязана белым платком. Невеста носит украшение на голове, длиной в локоть, в виде рога, на конце которого висит разноцветная шелковая кисть и в середине ее колокольчик». Здесь заканчивается упомянутое сообщение. Они верят, что через 1 000 лет люди снова воскреснут, в чем они, очевидно, подражают древним пифагорийцам. Когда кто-нибудь умирает, его хоронят в соответствии с его занятиями. Если это был крестьянин, то над головой его ставят несколько крестьянских вещей на могиле; если он жил пчеловодством и медом – улей и т.д. Они дают умершим с собой в гроб огниво, чтобы те могли добывать огонь до времени своего воскресенья, а также топор, чтобы строить лачугу. Они ничего общего не имеют ни с христианством, ни с алкораном, кроме некоторых, которые являются магометанами, и еще некоторых, которые, благодаря усилиям московитов приняли христианство. Все они подчинены Их Царским Величествам. Клятву верности они дают следующим образом: два меча ставят крестообразно на стол, и каждый, кто собирается произнести клятву, сует свою голову под крест из мечей и получает таким образом из рук русского канцлера кусок хлеба, квадратной формы, после чего он возвращает голову назад. Значение таково, что они до меча, то есть до смерти, будут верны царю, от которого получают содержание и хлеб.

«Отче наш» на черемисском языке

Отче наш – Memnan uziu,

иже еси – ilimazet

на небеси. – Kiusuiluste,

да святится – volgusertes,

Имя твое – tinin liumet

да приидет – tooles,

Царствие твое – Tinin Vurduschu

Да будет воля твоя -Tininjerek jerek ilies,

яко на – kusu i небеси – Kusiuluste,

 и на земли. – i ijulniu,

Хлеб наш насущный – memnon kedzin Kinde,

Дай нам днем – puske malana ikelset,

И остави нам – i kode malana

долги наши – memnon suiluk,

Яко же и мы оставляем – kuse me kondena

должникам нашим – malano tuirulisticzy,

И не введи нас – i tzurty memnon

во искушение – i langoske,

но избави нас – i utura memnon

от лукавого – i Jalaez.

Эти черемисы – непримиримые враги калмаков, а также Крыма. Землеописатель Магинус говорит про черемисов и мордву, что они живут в густых лесах, без домов, что они говорят на своем языке и что часть из них магометане, что, как женщины, так и мужчины, быстро ходят и хорошо стреляют из лука; они питаются (говорит он) медом и дичью, хлеб едят редко. Они одеваются в волосатые шкуры, считают (то есть те, которые язычники), что людям [после смерти] будет то же, что и животным. Они иногда жертвуют Богу животных, шкуру которых они натягивают на палки, и перед ней совершают службу, бросая чашу с медом, который они потом выливают в огонь около натянутой шкуры; молятся за скот и о всяких для них мирских благах. Они молятся солнцу и луне, почитают животных и скот, которые им ночью снились. У них язык – отличный от языка других тартар. Когда хоронят мертвого, то вешают его одежду на дерево, режут лошадь, если он был состоятельным, и съедают ее на берегу реки. Мужчины там носят длинные холщовые кафтаны, голову бреют наголо, но неженатые носят сзади косу, которую иногда подвязывают. Женщины носят грубую белую холщовую одежду, голова) повязана». Здесь кончается сообщение Магинуса. Княжество Кассимов лежит здесь, по соседству, на Оке. Жители там склоняются к тартарским обычаям как в языке, так и в остальном. Женщины красят ногти на руках в черный цвет и ходят с непокрытой головой. Одежда черемисов, согласно тому, что рассказал мне один персидский купец, который там путешествовал, часто сделана из белой грубой ткани, и [носят они еще] русские суконные кафтаны. Одежда мужчин и женщин почти одинакового вида, так что по одежде их нельзя различить, только у женщин голова непокрыта и сзади коса, к которой привязан лошадиный или коровий хвост, который засовывают за пояс, которым и мужчины, и женщины подпоясаны. Девушки носят тонкую дощечку, шириной в шесть – восемь дюймов, из белого струганного дерева, которая возвышается надо лбом до трех пядей, с некоторым наклоном вперед. Сверху этой дощечки висят вырезанные из дерева и других вещей маленькие полулуны, которые болтаются, вызывая при движении звук, и это служит им украшением и удовольствием. Они живут в лесу, в отдельных домах. Когда рождается ребенок, они сажают дерево и следят за тем, чтобы на нем ежегодно прибавлялась одна ветка, так запоминая возраст ребенка, поскольку они не умеют ни читать, ни писать, а также и считать. Под деревом, особенно под тем, которое посадили для дочери, они обычно закапывают у корня большой горшок из глины. Его наполняют неким приготовленным напитком и хорошо закрывают, сверху засыпают землей и так оставляют закрытым до дня свадьбы ребенка, когда его открывают и, для увеселения взаимных семей и родственников, пьют. Этот напиток очень прохладный и крепкий и вызывает опьянение. Ремесла им не известны, они занимаются стрельбой, рыбной ловлей, охотой и немного пашут землю. Про Бога или Небо они ничего не знают, а также не знают и о том, что такое Вселенная или что в ней происходит; они простоваты и дурны; вся их религия состоит в том, что они просят совета и помощи у каких-то жрецов, которые говорят, будто умеют колдовать и советоваться с дьяволом; они бьют в какие-то барабанчики, бормочут несколько слов и затем объявляют, что, то или иное животное должно быть зарезано – овца, козел, корова или лошадь – и что нужно натянуть шкуру на жерди и поклоняться ей. Просят, в зависимости от потребности, здоровья, увеличения количества скота, хорошей охоты, ловли рыбы, хорошего урожая, ибо все их ожидания заключаются в мирских удобствах и благополучии, и потому видно почти около каждого дома какую-нибудь натянутую кожу на конце жерди, которой этот жалкий народ поклоняется. Эти люди достигают глубокой старости, и очевидцы рассказывали мне, что видели некоторых в возрасте 130 лет и разговаривали с ними. У них не наблюдается никаких развлечений. Эти народы немногочисленны: очевидно, они раньше или переселились, или вымерли. В их местностях часто на расстоянии 10 миль не встречается ни одного дома. Дома все одного вида и плохие. Самое главное в домашней утвари – котел. Они охотятся с собаками, но стреляют в дичь и в рыбу тупыми стрелами; кроме этого, у них есть плохо сделанные сети, которыми они их ловят. Они носят лук и стрелу, но у них совсем нет огнестрельного оружия; они перемещаются с места на место пешком. На вид они совсем не красивы, а безобразны, но не такие плосколицые, как самоеды: по виду они нечто среднее между самоедами и другими людьми. Для перевозки товара или грузов они употребляют оленей с санями зимой и телеги летом. В этих краях встречаются самые тяжелые сосны, какие только можно найти где-либо». Здесь заканчивается сообщение упомянутого персидского путешественника. Н. Витсен «Северная и Восточная Тартария, включающая области, расположенные в северной и восточной частях Европы и Азии», 1692 год Назад Вперёд Поделиться: 1680, декабря 18. Царская грамота Кунгурскому воеводе Ивану Черникову Онучину, о доставлении сведений касательно стрелецких караулов, поставленных в татарских и черемисских деревнях 1675, декабря 30. Память Кунгурскому воеводе от Казанскаго воеводы о высылке в Казань повинившейся черемиски «в порчах» и в том, что она училась волшебным отравам у черемиски Казанскаго уезда

Источник: http://zz-project.ru/n-vitsen-severnaya-i-vostochnaya-tartariya/920-cheremisy
zz-project.ru – Исторические документы Перми Великой